чуть не заплакала от обиды и злости - все четыре колеса были спущены.
- Твари! - крикнула я в темноту, будто там кто-то был. Наблюдал за нами и довольно потирал руки. - Чтоб вам рученьки покорчило!
Не включая свет, мы заперли дверь и поднялись на второй этаж. Нас трясло от страха и холода. Халаты вымокли насквозь и первым делом мы переоделись в сухую одежду. Стало немного лучше. Но стоило мне присесть на кровать, чтобы зашнуровать кроссовки, как внизу раздался звон бьющегося стекла. Окна бились в гостиной, в кухне, на веранде, и осыпались с резким звуком, режущим ухо.
Выскочив из спальни, мы с Яшкой остановились посреди лестницы, с ужасом глядя на разбитые окна и летающие по комнате шторы.
- Танюша-а-а! Выходи, детка! - насмешливый голос прозвучал издевательски. - За тобой пришла тётя Роза! Пойдем, прогуляемся!
- Они боятся! - раздался ещё один женский голос с противоположной стороны. - Не бойтесь, красавицы! Это не страшно! Все закончится быстро!
Ещё один камень просвистел с улицы, разбив последнее стекло.
- Танюша-а! Выходи-и!
- По ходу поминки уже закончились, - сделала вывод Яшка, и я даже в темноте заметила, как побледнело её лицо. - Ну что, хана нам?
- Ага! Сейчас! - рявкнула я. - Обойдутся! Побежали!
Мы помчались вниз по лестнице, и я краем глаза видела, как в окно лезет тётя Роза, тяжело перекидывая ногу через подоконник и цепляясь руками за раму.
- Не убежишь! - завопила она. - Светка! Держи! Они к тебе побежали!
- Что они пили?! - завизжала Яшка, не сбавляя ход. - Чокнутые бабы!
Ворвавшись на кухню, я сорвала коврик с пола и, нащупав ручку дверцы погреба, дернула её вверх. Тяжёлая дверца отворилась, и я закричала:
- Яшка, прыгай вниз!
А Яшка уже била венчиком ползущую в окно библиотекаршу, Светлану Андреевну.
- Давай!
Подруга топориком вошла в квадратный проем, в последний раз огрев наглую бабу гудящим от напряжения венчиком, а я прыгнула следом, прямо в тот момент, когда в кухню ворвалась тётя Роза.
Нащупав засов, я задвинула его и облегчённо вздохнула.
Дверца над нами заходила ходуном, видимо, женщины пытались ее открыть. Но это было попросту невозможно - засов был настолько крепким и толстым, что это было под силу лишь Хосе Бейстеро или его демону. Но что-то подсказывало мне, что ему сейчас не до нас.
- Я ничего не вижу, - прошептала Яшка. - Сейчас разобью что-нибудь.
- Стой на месте, - сказала я и, спустившись вниз, пошарила по стене, ища выключатель.
Вспыхнул тусклый свет, но его было достаточно, чтобы рассеять темноту.
Дедушкин погреб был забит банками с разносолами, бутылями с вином и еще всякой всячиной, аккуратно расставленной по полкам.
- По-хозяйски, - с уважением сказала Яшка и постучала пальцем по бутылю с вином. - Вот это совсем хорошо...
Дверцу погреба продолжали нещадно дергать, Роза что-то кричала угрожающим голосом, и подруга удивленно посмотрела наверх:
- Они что, реально думают, что мы выйдем отсюда?
- Ну, видимо, угрожают, что все равно достанут нас отсюда, - предположила я. - Скажу тебе прямо - если нас не спасет чудо, нам точно хана.
- Я надеюсь на испанцев, - вздохнула Яшка. - Должны же они о нас подумать...
- У них, похоже, тоже проблемы, - скептически ответила я. - Их прадедушка явно не настроен с ними любезничать. И с чего ты взяла, что они прибегут нас спасать?
- Потому что в последнее время они только этим и занимаются, - Яшка недоуменно посмотрела на меня. - Не заметила? И бабка их намекнула, что они о нас разговоры ведут.
- Ой, ли... - хмыкнула я, но думать об этом было приятно.
- Можно мешок взять? - Яшка показала на стопку холщовых мешков, аккуратно сложенных возле банок с огурцами. - Присесть охота.
- Бери, конечно, - я прислушалась. - Ушли? Или в засаде сидят?
- Да кто их знает, - Яшка взяла стопку и тут же воскликнула: - Смотри, что это?
Я повернулась к ней и увидела в ее руках толстую тетрадку.
Раскрыв пожелтевшие страницы, я узнала почерк деда и пробежала глазами по густым строчкам.
- Что там? - Яшка склонилась над тетрадкой.
- Сейчас узнаем. Похоже на черновики дедовых научных работ... - я пролистала тетрадь до конца и поняла, что черновики были сначала, а дальше то, что касалось озера Чар.
Мы уложили мешки на старый ящик для картошки, открыли бутыль с вином и углубились в чтение. Многое из того, что было написано в тетради, мы уже знали, но многое повергло нас в шок. А кое-что даже придало надежду.
«Воскресший Бейстеро, проклял Семена Кукурузу страшным проклятием, и убийца ведьм, обрел облик зверя. Он живет в лесу и каждую ночь превращается в жуткого монстра, который нападает на скотину и питается ее кровью. Заросший, ужасно пахнущий, он совершенно потерял связь с миром, но проклятие Бейстеро, держит его на этом свете, не позволяя умереть и воссоединиться со своей семьей. Я нашел его в самой глуши, жадно поедающего убитого им зайца, с ним была большая, лохматая собака и даже днем, находясь в подобии человека, Семен походил на своего пса. С грязной, всклокоченной бородой, длинными волосами, он был одет в козлиные шкуры, бос и покрыт язвами. Завидев меня, он оскалился и, зарычав, спрятался в кустах, откуда наблюдал за мной, не делая попыток напасть. Псина не отходила от него ни на шаг».
- Круто... - прошептала Яшка, обняв колени руками, она внимательно слушала рассказ деда, записанный в старой тетради. - Так значит, монстр из леса - это Семен Кукуруза...
«На следующий день я пришел туда снова, и принес ему еду. Он сначала осторожничал, но все же подошел ближе и через пару минут уже жадно поглощал угощение, не забывая кормить свою собаку, и это говорило о том, что в нем еще жила человечность. Я ходил в лес целый месяц, и мы постепенно подружились с ним. Бедный Семен, издававший лишь нечленораздельные звуки, начал говорить. С трудом, заикаясь, вспоминая человеческую речь, он поведал мне свою историю. Ему хотелось умереть, но, сколько бы он ни убивал себя, каждую ночь воскресал в образе зверя, и все начиналось сначала. Однажды он принес мне блокнот, очень старый и потрепанный. Семен прятал его под старой березой, завернутым в кусок брезента, и объяснил,
