послышался голос моего юного ангела, Тео. – Я провожу вас немного, – запыхавшись проговорил он.
Я согласилась с уточнением, что только совсем немного. Но вообще я рада была поболтать с ним. Подумалось, что, наверное, чем труднее жизнь, тем раньше малыши становятся такими взрослыми, ответственными и заботливыми.
Настроение у Тео было расчудесное. Он развлекал меня своей болтовнёй. А потом вдруг сказал удивлённо:
– А ведь у нас совсем другая жизнь началась, когда мы с вами повстречались, мадемуазель. И не то, что у нас у всех теперь есть работа. Не только это. Мать сильная женщина, но так часто плакала она, когда всё случилось. Катрин не выходила из своего угла, даже приглядывали за ней, как бы чего…- он суеверно замолчал, а потом продолжил:
– Сейчас все улыбаются, правда словно волшебство! Вы ведь тоже хозяйка наша, а все как будто свободные стали.
Я слушала этого малыша, такого рассудительного и чуткого, и мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Но, пожалуй, это был один из самых счастливых моментов в моей жизни.
Домой вернулась уже затемно. К тому моменту я все еще не проголодалась и решила сразу лечь спать.
Наутро я, поразмыслив, решила поехать в свои мастерские попозже. Сначала нужно было съездить к Розе – там у меня оставались кое-какие незаконченные дела, которые я обещала выполнить, как только немного освобожусь.
Войдя в ателье, я почувствовала себя птенцом уже другого гнезда, хотя каким уже птенцом — сейчас я и сама была создателем!
Девочки-закройщицы шумно меня приветствовали. Я точно знала, что две из них точно хотели бы перейти за мной на новое место. Но это было совершенно исключено – Роза этого бы точно не поняла.
– Совсем вы нас покинули, мадемуазель Мадлен!
– И дорогу к нам забыли!
Я почувствовала укол совести, хотя что уж тут было такого – жизнь это дорога со своими станциями, полустанками и конечными остановками.
Улыбнувшись каждой, и заверив, что мы будем видеться как можно чаще, я направилась поздороваться с Розой.
Она тепло приветствовала меня и даже встала навстречу.
– Какая приятная неожиданность, мадемуазель.
– Здравствуйте, мадам Бертен. Пришла закончить линию дорожных костюмов, там совсем чуть-чуть осталось.
– Ах, да, посмотрите, я тут продолжила за вами, но не хочу, чтобы потерялся ваш индивидуальный стиль, давайте вместе посмотрим…
Следующие два часа мы провели как раньше – взахлёб обсуждая каждую линию, каждый шов, волан и вытачку. Под нашими карандашами возникало что-то новое, и это так вдохновляло!
На секунду я даже засомневалась, что свернула с этого пути. Но потом приказала себе же взять себя в руки – нельзя останавливаться на достигнутом. Это от меня никуда не уйдет. А вот если начать сомневаться в своём выборе – можно и просчитаться.
И я с удовольствием погрузилась в процесс творчества, больше не рефлексируя.
Глава 18
Постепенно мои дела начали приходить в норму. Во всяком случае уже первые месяцы работы позволил мне расплатится с рабочими, погасить разбитый на два года помесячно долг мадам Бертен и оставили крошечную прибыль.
Крошечную именно по тому, что большую часть денег я отдавала Розе – долги нужно платить вовремя.
Самое забавное, что только сейчас я начала понимать, в какое масштабное дело ввязалась. Мы толком еще и не начали выставлять наши модели, но мастерские уже требовали расширения – мне понадобились перчаточники. Места для цеха у меня уже не хватит.
Некоторое время посчитав, поломав голову на тему «где взять еще денег», я пришла к неожиданному выводу. Не стоит хватать все подряд. Пожалуй, перчатки я смогу заказывать на стороне, а у меня в мастерской будут только производить окончательную отделку – вышивку шелком, лентами, бисером и прочим…
Договор с мастерами перчаточного цеха меня вполне удовлетворил. Так как я являлась оптовым покупателем, то цена на каждую пару для меня была ниже розницы. На приятные для меня двадцать процентов.
Значит, не нужно пристраивать целый цех. Достаточно поставить стол в хорошо освещенном месте и посадить туда вышивальщиц.
Так в моей мастерской появилась тетушка Пико и две её дочери. Несколько угрюмая Аморет и улыбчивая Ребекка.
Женщины сидели целыми днями за столом, заваленным перчатками всевозможных оттенков, от нежного экрю и девонширского коричневого, который на самом деле был светло-желтого цвета, до знаменитого «бедра испуганной нимфы» и колумбинового, который я бы назвала просто сизым. И вышивали по моим рисункам.
Жаловаться на их работу я не могла, трудились они не покладая рук. К концу месяца я поняла, что требуется еще минимум две вышивальщицы. А лучше – сразу три.
В этом сезоне самые модные и дорогие перчатки для улицы были колумбиновые и лабрадоровые. Мне очень нравился этот синий отенок ткани, названный в честь камня лабродорита, и одни такие я даже купила себе. Пусть и без вышивки, но смотрелись они стильно.
Я с удовольствием обходила утрам небольшие комнатки цехов и смотрела, как появляется одинаковый рисунок на тонком атласе перчаток, в ткацком цеху – на плотном жаккарде или лоснящемся гродетуре, в шляпной мастерской на атласно отливающем гроденапле.
По договоренности с мадам Розой каждый рисунок в одном цвете делался только один раз. Конечно, мне было бы неимоверно дорого менять рисунок на станке после единственного использования. Но мы договорились, что я буду выпускать не более семи одинаковых по рисунку, но очень разных по цвету орнаментов. Например розы одного и того же рисунка могли быть алые, фиолетовые, бордовые и нежно-розовые, если сделать фон коричневым – роскошно смотрелись эти же розы в апельсиновом цвете, а если фон брали лилейный, то они могли стать и черными и густо-синими.
Первыми в магазин мадам Бертен отправлялись сумочки. И из кожи и из ткани. Разных фасонов, с разными рисунками и вышивками. Роза устроила у себя длинную белоснежную полку прямо на уровне глаз клиенток. Там и блистали шелками и бисером мои красавицы. А уже оттуда, из её магазина, непосредственно после покупки сумочки, нам присылали необходимые размеры перчаток, шляпки и туфелек именно этого цвета и рисунка. Через два-три дня модница получала полный комплект.
Это было необычно. Раньше каждую вещь нужно было подбирать в комплект. То, что получали клиентки сейчас — выглядело дорого, да и мадам Бертен, помня про свои дополнительные шесть процентов, старалась на совесть. Поэтому так быстро стали популярны модели к которым предлагали все сразу, от чулок до шляпки в одном стиле.
Объемная вышивка на
