Водитель понял, что лучше так и поступить. Он остановился и даже присел, не опуская рук.
— Кто у тебя в кузове? — продолжал кричать на расстоянии полицейский.
— Не кто, а что у меня в кузове — вот это надо было спросить, если еще не понял! Сам придурок! — тихо пробормотал водитель.
Вслух громко прозвучало:
— Навоз везу с фермы, уже второй рейс!
Полицейский переглянулся со своими коллегами с автоматами, окружившими грузовик. Они держались на довольно большом расстоянии и тоже крутили носами. Наконец он сказал:
— Ладно! Вставай! Пойдем, проверим, что у тебя там так воняет!
— А что случилось? Что вы хотите найти в навозе? — полюбопытствовал водитель и добавил: — Ишь, воняет. А что вы хотели? Известное дело — свиньи. Свиньи ели как всегда то, что им дают!
— Не твое дело, вонючка! — ответил полицейский, глядя на чудовищно грязный кузов и прикидывая, где бы взяться рукой.
Он приподнялся и заглянул в кузов.
— Дай мне какую-нибудь палку! — сказал полицейский, увидав там телефон. Остальные немного приблизились к грузовику. Водитель быстро нашел сухую ветку и подал полицейскому, которого уже шатало от невыносимой вони. Служитель закона брезгливо подцепил палкой мобильный телефон и хотел выбросить его на дорогу. Но телефон был не один, к нему было что-то привязано.
— Ну, что там? — слышались вопросы рядом стоящих.
— Сверток какой-то. Большой! — пробормотал полицейский, цепляя сорвавшийся с крючка предмет.
— Ну так доставай, чего ты там копаешься! — нетерпеливо требовал снизу офицер.
— Сейчас, сейчас, — приговаривал, высунув язык от напряжения, исследователь навозных недр.
Он проклинал все на свете. Идиотский сверток все срывался с тонкой палки, поданной ему этим придурком-водителем. Полицейский, как ни старался сохранить чистым мундир, уже вымазался в дерьме с ног до головы.
— Ты что за палку мне дал, идиот? — злобно прошипел он, обернувшись к водителю.
— Какая была, такую и нашел… — развел тот руками.
«Ну, ничего, я тебе тоже местечко найду, — мысленно выругался сержант. — В карцере!»
Тот же, кто рулил грузовичком, уже успокоился. До него наконец дошло, что эти безмозглые копы собираются что-то найти в его грузе. Что там можно отыскать, кроме большого количества дерьма, он не представлял, и поэтому, еле сдерживаясь, душился от распиравшего его смеха. Вот уж будет о чем рассказать ребятам! Да, с такой историей он точно на несколько дней станет центром внимания в придорожном кабачке на повороте. Такого ни в одной комедии не увидишь.
«То-то коп обмарался! — злорадствовал он, глядя, как полицейский старается достать что-то в кузове. — Не все в чистеньком костюмчике расхаживать. Почувствуешь теперь, почем фунт дерьма!»
Наконец сержанту удалось-таки зацепить сверток, и он потянул его к себе.
Огромной силы взрыв раздался, как гром среди ясного неба. Машину разнесло на несколько частей в разные стороны. Дерьмо разлетелось, забрызгав все вокруг в радиусе нескольких десятков метров. Достававший сверток полицейский был разорван на части, несколько человек были убиты. Под слоем навоза стонали раненые. Водитель грузовичка, чудом оставшись в живых, остолбенев, глядел на невиданное зрелище. От машины не осталось ничего пригодного к использованию. Вытерев с лица бурую массу, он хрипло прошептал:
— Я хоть и вонючка, но живой!
В следующее мгновение, очумевший от происшедшего, спотыкаясь, он бежал в сторону фермы — доложить начальству об ущербе.
Примерно такую же картину представлял себе Мишель Мазур, реализовывая операцию, названную им «Большое дерьмо». В том, что его выследят по экспроприированному у нехорошего человека телефону, легионер не сомневался. Единственным вопросом был — какая же из сторон это будет. Впрочем, это его мало волновало. От озверевших повстанцев Мазуру ничего хорошего ждать не приходилось, от коррумпированной полиции — также. Вот он и решил сыграть «на упреждение». Так что было, в общем-то, неважно, люди какого лагеря попались бы на пахучую приманку.
Глава 19
Воды Бенинского залива мерно покачивались в лучах жаркого африканского солнца. В это время года бури и штормы здесь — довольно редкое явление. В заливе концентрировалось около трети нефтедобывающей промышленности Нигерии. Огромные нефтяные вышки днем и ночью качали черное золото, обеспечивая основную статью внешнего экспорта гарантированным сырьевым запасом.
По тихой водной глади мерно шла моторная лодка, оставляя за собой ровный шлейф. Мазур внимательно смотрел вперед, прокручивая в голове последние события. Девушка, сидевшая рядом, видимо, решила перекусить. Она достала бутылку питьевой воды и сухпаек: вяленое мясо, хлеб и сыр.
— Не хочешь утолить голод? — вежливо поинтересовалась дама.
— Благодарю, — Мазур был не прочь перекусить, тем более что предстоящие приключения требовали значительного восстановления сил. Он взял в руки банку растворимого супа «Кемпбелл», которую Ольга достала, ища что-то в своей сумке. Девушка настороженно взглянула на легионера. Мазур почувствовал, что банка весит значительно больше того, сколько должен весить концентрированный суповой раствор. Но виду он не подал, поставив банку на место и переключив свое внимание на прочую еду. В его голове возникали какие-то смутные подозрения, но пока он решил не раскрывать себя.
До буровой вышки оставалось уже недалеко. Немного перекусив, Мишель неожиданно спросил у Ольги, глядя ей в глаза:
— Если у тебя действительно есть что-то на отца, почему же ты сама не связалась с ООН?
— Ты прекрасно знаешь, что я уже договорилась по этому поводу с кем следует.
— Допустим, — на этот раз Мазур решил надавить на собеседницу пожестче. У него и кроме этого была масса вопросов, ответы на которые он был бы не прочь получить. — И кто же тогда будет ждать нас на буровой?
Ольга немного опешила от такого прямолинейного вопроса, на ее взгляд мало уместного в подобной ситуации. От удивления она даже поперхнулась куском сыра. Откашлявшись, а заодно и немного поразмыслив, она ответила:
— Извини, но я не могу этого сейчас сообщить.
— Столь неожиданный поворот беседы все-таки не мог сбить ее с толку.
Однако выражение лица Мазура давало ясно понять, что этот разговор вряд ли закончится пустыми отговорками.
— Хотя если ты настаиваешь, могу и сказать: мне надо просто оставить там… впрочем, неважно. А кто и когда это заберет — это уж мое личное дело.
— Так. Значит, ты все-таки решила сдать своего отца властям?
— Не совсем. Хотя я тебе и так уже многое рассказала. Я думаю, когда мы прибудем на платформу, ты сполна сможешь удовлетворить свое любопытство.
Мазур, наконец, полностью удостоверился, что дело не настолько прозрачно, как это ему показалось вначале. У Ольги был какой-то более хитроумный план. И это не было чем-то неожиданным: с ее стороны было гораздо более логично разыграть сложную партию с привлечением в «игру» как можно большего количества человек, чтобы запутать следы, нежели вот так запросто раскрыть все карты, ничего от этого не получив. Учитывая, что она была дочерью Сытина, слабо верилось в искренность ее намерений. Впрочем, в том, что она собирается передать компромат на отца, он не сомневался. Вопрос состоял только в том, кому и зачем она решила его сдать.
