и пускал слюну, казалось, приближаясь к кульминации, когда он наклонился еще больше. Хотел ли он поцелуя? Я молилась, чтобы он этого не сделал, но его прогорклые губы приблизились к моим, его дрожащий язык задевал гнилые зубы. Я подняла голову, сосредоточившись на мокрых, вытекающих козявках, которые до краев заполняли его ноздри. Мне хотелось, чтобы он просто покончил с этим изнурительным кошмаром, но я знала, что мне не повезло.
Он обмяк, коричневатая смесь из женского мяса все еще стекала по его многочисленным подбородкам, и я почувствовала, как его влажная плоть коснулась моей шеи. Он провел своим бешеным языком от моего горла к подбородку и протиснулся в мой рот. Я не могла остановить слезы, но я была измотана. Я начала чувствовать онемение, странный отрыв от реальности стал нарастать внутри меня.
Наконец, его тело начало содрогаться, а толстый живот - колыхаться. Как бы отвратительно это ни звучало, но меня возбуждал его оргазм. Проблема была только в том, что это был не совсем его оргазм...
Видимо, только что съеденное им роскошное блюдо, цвета грецкого ореха, чересчур сильно бурлило в его желудке. Судя по его тучному телосложению, он привык к физическим нагрузкам, которые он испытывал, насилуя меня. Сочетание его извращенного энтузиазма и бесконечного количества мертвой плоти, которую он поглощал до того, как войти в клетку, несомненно, вызвало эту вспышку.
Он оторвался от небрежного поцелуя, которым впился в меня, достаточно сильно, чтобы я могла видеть, как из его горла вырывается водопад прогорклой плоти. Я попыталась отодвинуться, но он прижал оба моих запястья к полу, когда началось безумное очищение. Он хотел, чтобы я попробовала его на вкус, хотел, чтобы я была унижена, даже если не будет зрителей, которые могли бы посмеяться.
Мои крики ужаса были заглушены, так как мой рот быстро заполнился срыгиваемыми останками трупов, смешанными с желчью его желудка. Хуже всего было, когда она попала мне на лицо. Поскольку оно было так неравномерно раздуто и сильно разорвано, рвота не просто скатывалась на пол. Вместо этого она скапливалась во вмятинах и углублениях, особенно в моей разбитой пазухе.
Я чувствовала, как кислота рвоты жжет мою сырую и незащищенную плоть. Я чувствовала кислый и едкий аромат мертвечины, впитавшийся в мою кожу и сущность. Рвота свободно стекала через дыру в моем лице и по задней стенке горла. Я давилась спаянными младенцами, задыхаясь от того, во что пыталась не превратиться.
Когда горячая струя из его живота продолжала вытекать на мое разбитое лицо, я почувствовала еще одну горячую струю у себя между ног. Должно быть, из лопнувшего мешка между ног мамонта. Он навалился на меня всем своим весом, и его тяжелое дыхание, не говоря уже о срыгиваниях, еще больше затрудняло доступ кислорода. Он вышел, оставив мое отверстие истекающим спермой и гноем. После этого Hеряха ничего не сказал мне, а просто по-хозяйски покинул клетку.
Он вышел из сарая, закрыв за собой двери, а я лежала и чувствовала себя никчемной. Я перевернулась на бок и попыталась с помощью связанных рук разгрести и вытереть грязь из впадин на лице. Я была полностью разбита.
И это чувство не покидало меня в ближайшее время. Часы превращались в дни, а дни - в недели. Я без конца крутилась на карусели издевательств, изнасилований и унижений. Сандра была права. Если ты ему понравишься, он тебя оставит. Проблема заключалась в том, что я не хотела оставаться здесь.
Одно только отвратительное общество Неряхи глубоко ранило меня, но его почти ежедневные избиения и травмы, вызывающие рвоту, были достаточны, чтобы заставить меня расстаться с жизнью. Каждую ночь я ложилась спать и просыпалась с необъяснимым чувством разочарования. Неужели так чувствовала себя Лиза? Неужели поэтому моя сестра засунула себе в рот ствол?
Мне не оставалось ничего другого, как думать о смерти. Половые губы и влагалище настолько воспалились и опухли, что влагалище было почти закрыто. Но это, казалось, только делало перспективу проникновения в меня еще более заманчивой для этого крошечного, покрытого язвочками члена.
Я все еще пыталась думать о Дэниеле и использовать идею воссоединения с ним в качестве мотивации, но это было трудно. Зачем я ему после этого? Я теперь изуродована. Мое тело было осквернено. Сможет ли он вообще посмотреть мне в лицо?
В данный момент все эти вопросы не имели значения. Это было похоже на "День сурка" с Джоном Уэйном Гейси[6]. Единственное, что изменилось - это количество трупов и шрамов, занимающих место в моей клетке. Я была для него просто мясом, которое он не торопился разделывать. Он постоянно пускал мне кровь, не давая ни физическим, ни душевным ранам полностью затянуться.
Из-за моего чувства подавленности и суровой реальности казалось, что ничего не может измениться к лучшему, пока однажды Неряха не закончил со мной возиться. Застегнув молнию, он потрусил в дом. Затем он снова вошел в мою камеру и, прежде чем запереть ее, бросил внутрь несколько свежих трупов.
Когда я вытирала с лица и влагалища его семяизвержение и комковатые выделения, меня вдруг прервали какие-то слабые звуки, которые трудно было разобрать. Я не была уверена в том, что слышу, вполне возможно, что я схожу с ума... Я продолжала прислушиваться, звуки становились все более и более знакомыми.
- Дуун! Дон! Дууун! Дон! Дон!
- Oxxx! OX! Oxxx! OX! OX!
New Kids on the Block! Откуда, ради всего святого, это взялось? NKOTB только что выпустили свой второй студийный альбом "Hangin' Tough", и он был буквально повсюду, даже в аду, по-видимому. Казалось, он исходит от трупов, сваленных возле двери. Я увидела блестящую металлическую гарнитуру "Sony Walkman", зажатую в черепе девушки без лица.
Она была достаточно близко, чтобы я могла схватить ее за запястье и притянуть к себе. Не знаю, зачем я надела плеер, наверное, в поисках хоть какого-то ощущения нормальности. На самом деле, ничего нормального в этом не было, у меня никогда раньше не было плеера, но сейчас я была рада, что он у меня есть. Поп-музыка мне не нравилась, я находила ее довольно пошлой. Но она может быть мотивирующей...
Песня посылала мне послание. Mилый, но раздражительный Донни Уолберг пел мне. Он хотел, чтобы я держалась. Он хотел, чтобы я прошла через это. Если бы я собиралась это сделать, мне бы понадобился новый план. Я должна была придумать его сама.
Бедная Сандра, - подумала я. Как бы плохо я ни относилась
