могла решиться на такой шаг. Собиралась тактично отказаться. Тем более Матвей не хотел меня отпускать с этим альфой.
Но тут вмешался случай. Егор, который молчал столько времени дозвонился до Софии. Он просил позвать меня к телефону. Я наотрез отказалась. Софи, зная мое деликатное положение, разговор повела сама. Ничего она ему не рассказала, но намекнула, что не помешало бы вернуться как можно скорее.
Я промолчала. Не стала ничего высказывать Софии. Она действовала исключительно в моих интересах. Но мне все равно было жутко обидно, что Матвей и его волчица не потеряли надежду, что я с Егором создам новую ячейку общества. Мои слова, что я этого волчару больше к себе не подпущу, они пропускали мимо ушей. Мол, природа все равно свое возьмет. Раз мы пара, то никуда друг от друга не денемся.
Как же меня разозлили эти слова. О каких волчьих парах они могли говорить, когда Егор спокойно увез другую волчицу с ребенком и поселил их у себя дома. Просто нелепость какая-то.
В порыве злости или может из желания воспротивиться словам брата, я приняла предложение Тимофея. Тем более он не отказался от своих слов и пообещал мне найти уютную квартирку и два месяца платить аренду. Я ликовала. Собрала вещи пока все были на работе. Оставила записку, что отныне свою жизнь собираюсь строить сама. Упомянула, что встретила надежного альфу, который сможет позаботиться обо мне и моем еще не рожденном ребенке и поехала на вокзал.
Меня переполняли эмоции. Я была уверена, что поступаю правильно. Матвей с Софией желали мне самого лучшего. Но от их заботы мне становилось душно. Тимофей смог подарить мне глоток свежего воздуха и вселил уверенность, что все будет хорошо. Мне даже захотелось полностью ему открыться и честно рассказать о своей беременности. Но опасения, что он отправит меня назад к брату, взяли вверх и я все таки промолчала. Еще придет время. Живот не будет все время оставаться плоским и правду рано или поздно все же придется открыть. Лучше, конечно, «поздно». К «рано» я была еще не готова.
Поездка прошла нормально. Меня даже почти не укачало. Может этому помогли леденцы, которые я рассасывала один за другим.
Тимофей практически всю дорогу молчал. Я стала его чуть лучше понимать. Он сам по себе был сдержан. Старался не выказывать лишних эмоций и говорить только по существу. Мне импонировала его манера поведения. Я просто была не готова к душевным разговорам и мне было хорошо от того, что можно было просто молчать и не чувствовать при этом неловкости.
Я не сразу поняла, что ехать нам нужно было с пересадками. Тимофей распланировал маршрут так, чтобы мы могли посетить пару выставок, которые были по пути в его город. Надолго задерживаться не было нужды. Но переночевать в гостиницах все же пришлось. Альфа не стал заказывать еду в номер. После долгой дороги ему захотелось прогуляться и он повел меня в ресторан. Я была ужасно смущена. У меня не было подходящего наряда. И денег, чтобы заплатить за ужин тоже. Билеты и те покупал Тимофей на свои деньги.
Мой дурацкий порыв сбежать ото всех прошел и я поняла, что ужасно влипла. В незнакомом городе с посторонним альфой…. Без денег и возможности сбежать, если Тимофей потребует какого либо возмещения своих затрат.
Я еле смогла проглотить салат и попросилась вернуться скорее в свой номер. Сказала, что не очень хорошо себя чувствую и хотела бы поскорее лечь спать. Возможно, альфа распознал мою ложь, но не подал вида. Проводил до двери, пожелал приятных снов и скрылся за соседней дверью. Свою же я подперла стулом, но все равно так и не смогла сомкнуть глаз. Пролежала без сна и утро встретила совершенно разбитой.
Глава 25
Оленька
К завтраку я еле спустилась. Глаза, казалось, что моргают по очереди. В голове была неприятная пустота и легкость. Не та, когда хорошо на душе и радуешься пению птиц за окном. А такая, когда мысли мимо протекают, и ты не можешь ни за одну зацепиться.
Тимофей, увидев мое состояние, предложил задержаться еще на день. Я с радостью согласилась и убежала в номер. Сначала, чтобы отлежаться, а потом подумать как исправить все, что я наворотила.
Телефон пиликнул от очередного сообщения. Матвей не находил себе места и звонил безостановочно. Я даже звук выключила, но постоянно загорающийся экран заставил меня полностью отключить аппарат. Я не хотела разговаривать и объясняться с братом. Не для этого же я сбежала, чтобы теперь просить его забрать меня обратно.
Страх за свою дальнейшую судьбу пересилил глупую гордость. Я дождалась очередного звонка, про себя досчитала до трех и ответила.
Ухо дернулось и пришлось отодвинуть аппарат подальше. Матвей так кричал, что вполне был способен оглушить меня. Ну или переполошить всю гостиницу.
Благодаря не самому лучшему состоянию, большую часть проповедей я пропустила мимо ушей. Когда поток эмоций у брата иссяк и он стал способен нормально разговаривать, я поделилась своими страхами и рассказала куда вообще еду и с кем. И про гостиницу сказала, и что будем находиться на месте еще целый день. Брат как будто немного успокоился и пообещал прислать того, кто заберет меня. И возражения не принимались. Не сказать, что я прям сильно была против, но про личность моего спасителя хотелось бы все же узнать немного больше. Но брат решил меня проучить и только туманно пообещал, что я все пойму, когда придет время.
Тимофей постучался после обеда, который я благополучно проспала. Вид у меня, скорее всего, стал еще хуже, потому что альфа забеспокоился уже всерьез и предложил вызвать доктора. Я как могла заверила, что сама справлюсь. Но клятвенно пообещала, что если станет совсем худо, то обязательно обращусь за помощью. Тимофея не устраивало такое положение дел, но настаивать он не стал. Все же я для него была чужой волчицей и смысла чересчур меня опекать не было.
День тянулся медленно. От Матвея и его загадочного спасителя не было никаких вестей. Брат на сообщения отвечал спустя много времени. Видно, что был очень занят. Я заскучала в номере и решила, что небольшая прогулка не повредит. Все же свежий воздух нужен
