как истинный хозяин этого места, поселился в центре.
Если за мой последний визит ничего не изменилось. А было это давно. Настолько давно, что и не вспомню.
Я прошёл пару домов, протискиваясь между ними и наконец вышел в небольшой, огороженный забором, дворик.
Сам забор был парой метров высотой, выполненный из бетонных блоков, которые, судя по виду, явно от куда-то привезли.
В конце двора была металлическая дверь. Я помнил, что за ней была лестница. А ещё там была охрана.
Я шёл медленно, вытащив руки из карманов и подняв их над головой.
Если за мной наблюдают, а так и есть, то пускай будут уверены, что я абсолютно не опасен.
Я подошёл к двери вплотную и постучал. Глухой звук эхом прокатился вдоль бетонных стен.
Никто не открыл. Я прислушался. За дверью также тишина.
Я постучался ещё раз.
— Кто? — хриплый, сонный голос, звучал глухо из-за толстой двери.
— Друг лысого, один из немногих, — ответил я, стараясь держаться поувереннее.
— А именно? — теперь в голосе звучала заинтересованность.
Я на секунду задумался. Ещё несколько дней назад я был собой…был другим человеком. И я уже начинал это забывать. Но видимо так и нужно было, иначе не освоишься в другом теле и в других обстоятельствах.
— Скажи ему, что это художник, — я ответил, спустя пару секунд раздумий.
За дверью послышались удаляющиеся шаги.
Да, моё прошлое прозвище. В моей профессии имена не используются. Либо сам придумаешь прозвище, либо тебе его дадут те, кто с тобой пересекается.
Я был художником. Не самый плохой вариант. Наверняка нашлись бы те, кто мог назвать последствия моей работы искусством.
Хотя для меня убийство — это убийство. Не больше, не меньше.
Спустя пару минут за дверью вновь послышались шаги. На этот раз они приближались. Громкие, увесистые. Даже в самом звуке вполне внятно читалась угроза.
Я остался стоять у двери сделав шаг назад на случай, если они откроют её без предупреждения.
Так и случилось.
Дверь распахнулась, с громким скрипом и металлическим лязгом.
Двухметровый охранник сразу же выставил вперёд руку. Дуло пистолета остановилось сантиметрах в десяти от моего лба. Я снова вскинул руки над головой, чтобы разрядить обстановку и дать себе хотя бы немного времени на переговоры, без которых, похоже, не обойтись.
— Видишь ли в чём дело, — знакомый голос раздался из-за спины массивного охранника. — Ты, наверное, на это не рассчитывал, представляясь этим именем. Но художника я знаю лично. И знаю неплохо, чтобы уверенно сказать, что ты не он. — хозяин голоса вышел из-за спины двухметрового бугая, который продолжал держать пистолет у моей головы.
Лысина блеснула в свете далёких фонарей и луны.
Это был он. Видимо очень заинтересовался тем, что к нему пришёл мертвец.
— Но ещё больше ты ошибся, когда представился именем мёртвого человека, — хищная улыбка расползлась по его округлому, гладковыбритому, лицу.
По его сверкнувшим, небольшим глазам, я понял, что он доволен собой. Смог остановиться предполагаемого шпиона. Иначе кто бы стал представляться именем мёртвого убийцы?
— Это правда я, лысый… — я запнулся, только сейчас понимая, что точно не знаю, как рассказать свою историю.
— Да ты что, — улыбка на его лице стала шире.
— Да послушай ты. Это я, художник. Сейчас я в теле Артёма Державина. Я сбежал из академии. Твои наверняка уже об этом доложили. Я не знаю, как я тут оказался, — я провёл рукой вдоль своего лица, давая понять, о чём я говорю. — Но знаю одно, из этого тела я уже вряд ли выберусь.
То, что я продолжал гнуть свою линию немного смутило Михаила. Он нахмурился и почесал рукой подбородок.
— Это легко проверить. Об этом мало кто знает. Очень мало. И художник в их числе. Когда я впервые убил человека? — он внимательно смотрел мне в глаза.
Телохранитель глубоко выдохнул из своих мощных ноздрей, явно готовясь нажать на курок.
Я ответил сразу же, так как знал эту историю с его же слов.
— В шестнадцать лет. Продавец в императорском районе. Ты этим гордишься, так как смог уйти от погони, которую курировал сам начальник гвардии.
Глаза лысого округлились. Было видно, что он до конца не верил в том, что я смогу рассказать эту историю.
Но он устроил дополнительный уровень проверки, хотя по виду было понятно, что он ожидал верного ответа.
— А от куда ты узнал эту историю? — он сделал шаг мне навстречу.
— Ты сам мне её рассказал, — я улыбнулся, понимая, что проверка пройдена.
Он улыбнулся и подошёл ко мне, протягивая руку.
— Художник…как же так вышло то? — он смотрел мне в глаза, всё ещё не понимая, что перед ним стою я. Но в другом теле.
— Долгая история.
Телохранитель наконец опустил руку, понимая, что его услуги тут больше не нужны.
— Пошли, расскажешь. И расскажешь, зачем пришёл, — Михаил хитро улыбнулся и положив руку мне на плечо, пошёл в сторону распахнутой двери.
Внутри было всё, как я помнил. Лестница вела вниз, в подвал.
В нём было несколько комнат, расположенных в длинном коридоре. В конце был кабинет лысого.
Туда мы и зашли. Двухметровый телохранитель, направлявший на меня пистолет, остался снаружи.
Помещение было обустроено простенько. Массивный стол, два кресла с одной стороны и одно с другой. Шкафчики, полки с книгами и сейф.
— Прям кабинет у тебя тут. Приёмная прям, словно у министра, — сказал я, усевшись в кресле и осматриваясь.
— Узнаю художника. Да, обустраиваюсь понемногу. Ну, рассказывай.
— Что?
— Не чуди. Всё. С самого начала. С момента…ты уж прости…твоей смерти. И до момента, как ты постучал в мою дверь.
Это было ожидаемо. Любой, услышав начало такой истории, захочет услышать её полностью.
И, естественно, я всё рассказал. В мельчайших подробностях. Я знал, что мой собеседник умеет хранить секреты. А рассказать было нужно, ведь я пришёл с просьбой.
И её я озвучил, когда закончил свой рассказ и ответил на все вопросы.
— У меня просьба есть. Отплатить сейчас не смогу.
— Давай, — Михаил подался вперёд, положив руки на стол.
— Мне нужно жильё. Место, где я могу отдохнуть, укрыться, подготовиться…короче убежище.
— Здесь? Да сколько угодно. Тут домов столько, что я тебя прям рядом с собой могу поселить, — лысый весело усмехнулся.
— В этом и дело. Не здесь, — я улыбнулся и сложил руки на груди.
— Вот оно что, — собеседник принял более серьёзный вид и явно задумался.
— Не имперский район, не пугайся. Я не идиот.
— Это уж точно. После того, что было в академии, если тебя и ищут, то там точно. Рабочий стало
