и не подойду.] — подумала битая жизнью крыса.]
Не открывая взгляда от Фиалдо, Курц перегрыз артерию парализованному Гюго. Затем заляпанный кровью крысюк встал на задние лапы рядом с остывающим телом. Все в той же гнетущей тишине он спокойно наблюдал за стоявшим перед ним Фиалдо. Тот обмочился от страха и даже убежать не смог.
Тело Гюго конвульсивно дернулось — один раз, другой — и наконец затихло. Из него самого выпала руна навыка «Поиск следов». Курц даже не взглянул на трофей. Он все также пристально наблюдал за Фиалдо. Как тот трусливо пятится вдоль стены не замечая валяющегося под ногами оружия. Вот он решился на действие! Пополз боком до тоннеля ведущего вдоль канализации.
— Тебе самому за себя не стыдно, человек? — прохрипел Курц и его скрипучий голос эхом отразился от стен. — Я же дал тебе время поднять сына с пола и сбежать с ним? Ведь даже ты, недостойная жизни мразь, лучше, чем отсутствие отца у ребенка.
Обмазанный кровью Курц неторопливо встал обратно на четыре лапы и спокойно пошел к трясущемуся от страха мужчине.
— Стоять не можешь, боишься за свою жизнь… и даже после моих слов, ты не посмотрел на сына, — хриплый голос Курца давил на психику. — Хех… несправедливо…
Аура, из за избытка эмоций в теле Курца пробудилась и теперь черным облаком кружила вокруг его крысиного тела. Ее питала не ярость — та поутихла со смертью Гюго — и не злость… а чувство глубочайшей несправедливости.
— А-а-а! — заорал Фиалдо бросаясь на облако черной ауры.
Односторонний бой. Курц убил бы этого никчемного недотепу в десяти стычках из десяти. Но именно сегодня, вкус крови на зубах казался особенно соленым.
[Ты никогда не молил Бога о семье, — думал Курц смотря на то, как жизнь уходит из тела Фиалдо. — Не мечтал о хорошей жене, о детях и том, каким отцом ты можешь стать. Несправедливо…]
Курц кое-как столкнул тело загрызенного мужчины в сточные воды и течение понесло его дальше — в самые темные глубины городской канализации. Труп Гюго, так и остался лежать на месте.
Несколько минут Курц смотрел на тело избитого ребенка. Тот тихо-тихо дышал, внешне никак не выдавая того, что давно пришел в сознание.
[Возможно, он его и вовсе не терял.] — подумал Курц.
В его голове тем временем боролись такие чувства и сомнения, что обычному человеку и не снились. В итоге победило то, что шло от людского сердца.
Курц развязал веревки на руках и ногах пацана, а затем бесцеремонно стащил мешок с его разбитой головы. Кровь, слипшиеся волосы, тихий вскрик.
[Боже, да этому недотепе от силы лет десять!] — подумал крысюк вставая перед ним.
Человек, Говард, 0 уровень
Пацан с подбитым глазом огляделся и увидев труп Гюнтера нервно отполз к стене. Крыса, стоящая на задних лапах, казалось совсем его не удивила.
— А-а… а что случилось…
— Слушай сюда… пацан, — прохрипел чуть смягчившийся голос Курца. — Запомни. Твоего папу загрызли чудовища. Видишь вон того типа? Он тоже задавал много вопросов. Потом спустился в канализацию вслед за твоим папой. Его тоже загрызли чудовища. Все понял?
Воли в голосе Курца, было столько что Говард сразу все понял — тут нет другого варианта ответа. Мальчик торопливо закивал.
— Вот и молодец, парень!
Говард нервно сглотнул. А как тут не понять?! Перед ним стоит здоровенная говорящая крыса-мутант, залитая кровью с ног до головы.
[Папа ушел, папы больше нет. И мамы, и братьев, никого нет.] — Говард и сам не заметил, как поначалу его тихие всхлипывания переросли в громкие рыдания.
Говард помнит. Всё-всё помнит! Но никому не скажет. Никого нет. Один… Говард остался совсем один. А ведь он всего лишь хотел заработать на еду той руной навыка.
Видя рыдающего ребенка, Курц неловко почесал лапкой себе за ухом.
— Ты это, Говард!? Давай не стесняйся. Вон смотри, руны ненужные валяются! — Курц ухмыльнулся, и как бы невзначай произнес. — С сегодняшнего дня, я буду тебе отцом. Ну… или папкой? Да хоть братцем называй. Эй… да не ной ты! О господи, а чего ты теперь улыбаешься, горе ты мое…
* * *
[Я хорошо его воспитал?] — думал Курц, смотря на то, как его уже двенадцатилетний воспитанник с командой обчищает карманы.
Одни пацаны отвлекали внимание прохожих брошенной под ноги дохлой змеей. Другие толкали зевак, третьи лезли им в карманы. Четвертые уносили добычу с места действия. Курц сам подобрал команду под Говарда и объяснил как в ней быть главным.
[Может помочь ему?] — переживал Курц, смотря на своего чумазого воспитанника. Говард, в рванье и с улыбкой до ушей, решил потратить накопления на дешевенький букет цветов. Уже рослому пацану, а не мальчонке, не так давно исполнилось четырнадцать. Первая серьезная драка за девчёнку, первый поцелуй и разговоры с хвостатым «папой» до утра. А теперь Курц наблюдал за тем, как парню впервые разбивают сердце.
Едва созревшая девица приняла от Говарда букет, а вместе с ним признание в любви. Радость и теплая улыбка на ее лице секунду спустя сменилась холодом и отчуждением. Тут же, на глазах у парня она растоптала букет. Плюнула Говарду на и без того грязную рубаху и выставила вон. Парень-то ушел. Шок ему обеспечен. А вот прячущийся в тенях Курц продолжал наблюдать за девушкой.
Фавелы странное место. Порой тут за открытым оскорблением, кроется нечто иное. Вышибала грубо выкидывает гостя, чтобы тот не пропил деньги семьи. Жена спит с шефом её мужа, иначе того уволят и их детям будет нечего есть. Вот и юный Говард, напоролся на рифы судьбы.
Девица закрыла дверь и расплакалась. А подошедшая мать, весьма в грубой форме сказала, что участь портовой шлюхи, хоть и не завидная, но куском хлеба её обеспечит. Цинизм, странная юношеская забота, грязь людского мира. Курц с легкой ухмылкой смотрел на страдания молодых. Пока они живы и здоровы, всегда есть шанс изменить уготованное им будущее.
[Я должен ему помочь?] — Курц с сомнением наблюдал за тем, как Говард осваивает арбалет. Накопленные
