перебьем?
— Я же, сказал, что штука дорогая. Видишь камень голубой, практически белый. Это высшая степень защиты. Перебить можно только верхний сигнал, поисковый, самый слабый. При изъятии все равно подаст сигнал изначальному владельцу, и еще оставит корни, по их следу тоже можно определить местонахождение. Они сами рассасываются в течение суток без вреда организму. Но сутки защитного купола даже я не выдержу, и резерв под ноль сейчас ни в коем случае нельзя оставлять, мы окажемся уязвимыми. Хотя, возможно, в нашей ситуации даже выгоден этот маячок, на случай если тебя попытаются украсть. Я найду.
— Какой ужас.
— Есть еще кое-что, тебе не понравится…
— Что именно?
— В тебя им так запульнули, что останется шрам. Его можно будет уменьшить, сделать менее заметным, но не убрать совсем.
— М-м-м — я готова убить того, кто его поставил.
— Хорошо. Лишний стимул для поисков, — попытался пошутить маг, — но пока мы не решим этот вопрос, тебе нельзя отсюда выходить.
— Здесь не найдут? Где мы вообще?
— Нет, здесь не найдут, если никто из моих не сдаст. Но в них я уверен. Они клятву верности и неразглашения давали. Это квартира, вроде перевалочного пункта по программе защиты свидетелей. Долго выбирали столь забытое всеми место. Мы на существенной глубине. Подвал укрыт ланитом. Это материал такой, который блокирует все магические сигналы и волны. Дверь запечатана иллюзией, если не знаешь где она, никогда не обнаружишь. И если доступа нет, замок тоже не реально открыть. Так что, найти, тут, конечно могут, но потратят слишком много средств и времени. Мы до этого уйдем.
— Что же им от меня надо? Или может быть правда, только чтобы через меня на родителей повлиять?
— Боюсь, что нужна ты. Грубую силу к тебе боятся применять, просто вырубили. Хотели бы — жахнули силовым полем, и все бы рухнуло, я даже купол поставить бы не успел. Но подобные средства сильно ослабевают магический фон. В данном случае ослабили бы и твой. То есть скорее всего ценно что-то, что есть в тебе. Скажи, тебе, случаем, родители, не вживляли каких-нибудь камней, артефактов. Пирсинг там, например, на пупке.
— Нет, ничего подобного.
— Не возражаешь, если я посмотрю?
— Мой пупок?
— Всё — улыбнулся он, — Не пугайся. Я только просканирую, но мне нужны твои оголенные плечи.
Эдуард сжал их ладонями, пуская новый поток тепла. Оно разливалось по телу и ластилось, как кошка, проникая в каждый уголок, согревая, расслабляя и унося с собой мысли и переживания. Как только убрал руки, стало вдруг холодно и одиноко. Странное ощущение.
— У тебя такая ласковая магия. С ней тепло становится. — отметила вслух Ника.
— Да? Обычно жалуются, говорят печет сильно.
— Может из-за того, что моя — водная? Нашел что-нибудь? — постаралась увести тему, чтобы самой больше об этом не думать.
— Нет. Ничего. Все строго натурально, никаких вмешательств. Странно. Будем искать дальше. Ладно, идем посмотрим, что здесь есть из еды. Будем ужинать и ложиться спать. Я изрядно потратил энергию сегодня, необходимо восстановиться.
Уже уплывает в царство Морфея, Вероника почувствовала, как к ней подошел маг, поправил одеяло, щелкнул выключателем ночника и удалился.
«Заботливый. Вот же повезло той зеленоглазке.» — Были последние мысли на этот день.
Вероника шла по лесу. Она была одна. Порывы холодного ветра заставляли ежиться. Укрыться было не во что и негде. Кругом одни деревья и ни одного куста.
Пытаясь хотя бы ненадолго спрятаться от стихии, зашла за ствол одной из вековых сосен. Ветер закружил с новой силой вокруг нее, обволакивая, и прошептал: "Ты не спрячешься, я все равно найду. Но не стоит бояться, я не причиню тебе зла".
Мозгом завладела паника, тело не могло пошевелиться, еще сильнее дрожа от холода и страха. Только огромной силой воли она заставила себя сдвинуться и продолжить движение. Бежать: для того, чтобы уйти, для того, чтобы согреться, для того, чтобы спрятаться.
В конце концов уже уставшая, вырвалась на поляну и оказалась у обрыва, возвышающегося над полноводной рекой.
Девушка подошла к краю, посмотрела вниз и обомлела. На выступе стояли родители. Тот клочок земли был столь узкий, что они не могли сдвинуться, рискуя свалиться с высоты в реку.
— Мама, папа, вот вы где! Я сейчас помогу
Стянула с себя легкую кофту, закрутила жгутом, и кинула им один конец.
— Хватайте, я вас вытащу.
— Нет Ника, — сказал отец, — беги отсюда, не волнуйся за нас.
— Я не уйду одна.
— Развей свой дар, он поможет. Уходи. Он близко.
— Не могу, — и видя, что родные не двигаются, легла на живот, подползла к краю и начала подтягиваться к родным. Одной рукой схватилась за ветку куста, растущего рядом, второй старалась дотянуться до кого-нибудь из них.
— Не смей, уходи. Позаботься о себе, это очень важно.
— Я не уйду без вас.
— Развивай дар. Только так мы вернемся.
В этот момент уступ стал обваливаться и родители съезжать вниз, ускользая от нее. Вероника тщетно силилась дотянуться до одного из них. Слезы застилали глаза, ослепляя. Горечь переполняла грудь, перекрывая кислород. Крики гасли не вырвавшись.
В этот момент, забыв об опасности, отпустила ветку. А земля на склоне, под ее тяжестью начала осыпаться, увлекая за собой…
Крик. Падение. Горячие руки, подхватившие ее. А затем где-то совсем рядом прозвучал тихий спокойный голос.
— Все хорошо, успокойся, это был сон.
Ника приподняла веки. Эдуард сидел возле нее, поглаживая по щеке ладонью и пропуская между пальцами локоны ее волос.
— Ты кричала, — он вытер катившиеся слезы.
— Мне приснился ужасный сон. Боюсь снова засыпать.
— Сны — это проекция наших переживаний. Все образуется. Не хочешь рассказать?
— Не сейчас. Может быть, завтра.
Ника опустила взгляд на его обнажённый торс, залюбовавшись рельефом мышц. Поймала себя на желании дотронуться, чтобы проверить, настоящие ли. Однако, вовремя себя отдернула. Лучше просто любоваться. С эстетической точки зрения, конечно же. Снова заставила себя перевести взгляд на лицо.
— Хорошо.
