Шёл отряд по берегу, шёл издалека, Шёл под красным знаменем командир полка. Голова обвязана, кровь на рукаве, След кровавый стелется по сырой траве…
Напевал я, чуть покачиваясь в седле, на размеренно ступающей по земле лошади. Сама атмосфера надвигающейся войны, словно висящее в воздухе чувство готовой разразиться громом грозы, сверкнуть молниями на горизонте, ударить внезапным шквалистым ветром, пробуждала во мне какие-то глубинные участки памяти, откуда я и извлёк, неожиданно для самого себя, песню о герое Гражданской войны.
— Хорошая песня, — произнесла, помолчав немного, Каррин, сменившая Эльзу подле меня. Девчонки, по какой-то там самими придуманной ротации, постоянно менялись местами и теперь слева от меня ехала она.
— Это песня о Щорсе, одном из героев моего мира, — лаконично ответил я.
— И что с ним стало? — поинтересовалась сзади Отришия.
— Погиб, — ответил я. К сожалению так и не вспомнив обстоятельств его гибели, добавил только, — командовал полком, а затем дивизией. Ему было всего двадцать четыре.
— Молодой. А полк и дивизия, это сколько?
Обернувшись, я увидел чуть смущённое лицо Эльзы, ещё переживавшей по поводу своего конфуза, чуть улыбнулся, ответил, — Это примерно имперский легион.
Девушка присвиснула, — И он командовал легионом в двадцать четыре?
— Да, — кивнул я, — ещё был Аркадий Голиков, тот командовал легионом в пятнадцать. Не верите? — посмотрел на недоверчиво переглянувшихся девчонок.
— Я верю, — внезапно подала голос Силана, двигавшаяся всё это время справа от меня. Вцепившись в луку седла, она задумчиво тряхнула головой, давая остриженным под каре волосам качнуться волной, произнесла, — Я читала древние хроники в замковой библиотеке о Великой войне. Тогда тоже молодые часто становились командирами.
Взгляды моих вассалок стали чуть сконфуженными, особенно от того, что уела их какая-то левая деваха.
— Тысяча лет большой срок, — произнёс я, глядя на глушаковскую студентку, — не все интересуются такой древностью.
— Только не в Эльфийской марке, мы здесь не забывали никогда. Так, — девушка привстала на стременах, вытянула руку, показывая наплавление чуть левее, — нам туда, скоро уже будем на месте.
Последние несколько километров пришлось идти пешком. Оставив лошадей и спешившись, мы разделились. Без присмотра ценных животин со скарбом оставлять было нельзя, поэтому кинули жребий. Выпало оставаться Мерв с Рийей и Каррин и, прихватив Эльзу с Отришией, я двинулся вслед за Силаной, уверенно запрыгавшей по кочкам очередного простиравшегося во все стороны болота.
— Куда?! — томознул я, схватив за рукав, вознамерившуюся прыгнуть на зелёный бугорок чуть в стороне Отришию, — идём строго след в след. А то одну, — я покосился на стоявшую неподалеку Эльзу, — я уже из топи вытаскивал.
Та немедленно вновь покраснела и стала внимательно вглядываться куда-то вдаль.
Наконец мы добрались до островка в глубине болота и наша проводница произнесла, — Это здесь.
Осматривая поросший деревьями и кустарником участок твёрдой земли перед собой, я не торопился, проклятое место это не то, простите за тавтологию, место, где важна спешка.
Что меня напрягало больше всего, что эманации магии, за тысячу лет ушедшей под землю, было очень трудно почувствовать. Это уже сыграло с нами плохую шутку на границе, больше подобной ошибки я совершить был не намерен.
— Как далеко вы проходили? — негромко спросил у напряжённо вслушивающейся в почти полную тишину девушки.
— Не очень, — ответила Силана.
Внезапно я увидел, что она сильно побледнела и едва-едва способна сохранять даже видимость спокойствия и уверенности. Стараясь приободрить, коснулся осторожно брони на плече девушки, прошептал так, чтобы не услышали остальные, — Всё хорошо, всё давно позади.
Сглотнув, и бросив на меня косой взгляд, она одними губами ответила, — Мне было очень страшно, тогда.
