И топоры свои отбросили и руки мыть отправились.
Хозяин горой встал за моей спиной не позволяя мне потеряться среди собравшихся и дать силы мужнии почувствовать. Хорошо рядом с ним тепло, уютно и удобно. Он знает когда мне нужно его присутствие, для этого нам не нужны даже слова. От того на душе моей тепло и светло становится, будто кто-то мягкими лапками гладит.
День проходит быстро, рабочие мужи успевают лестницу на второй этаж сделать и огород перепахать к зиме готовя. Только ночь вновь спустилась на деревню и холодным одиночеством забралась в мою постель.
И дочь, и Ульяна теперь спали в своих кроватях на втором этаже. Там пока не было дверей, но было очень тепло от трубы. И девочки спали, утомленные работой по дому и клубом. А я смотрела в единственное окно и мысленно искала взглядом своего Радима.
Нельзя.
Пока нельзя.
И ему и мне тяжело, поэтому боиться он, что не сдержиться. Что руки его приласкают жену свою. А по поверьям новым, к грязной женщине в этот период нельзя прикасаться.
Молча разглядываю осеннее небо, набухшее дождливыми тучами и считаю удары ветра о толстые стены дома. Не замерз ли мой муж под таким напором и сможет ли он перетерпеть это время и оставить жажду ко мне неугасшей?
До первого снега надо подождать.
Скоро. Совсем скоро.
Вспомнилось мне, как родная деревня Полозов собирала своих жителей на лесной опушке и пели люди песню длинную на древнем языке и пускало небо то о чем просилось в песне: дождь ли, снег ли, солнце ли золотое.
Полоз.
Каждый в деревне носил свое имя рода в душе. Имя ему в тайных умениях помогало: от болезни уйти, а воинам от боли. Все было у нас как у истинных детей богов. А прародители еще помнили то время когда боги среди нас ходили и в делах земных детям своим помогали.
Теплое одеяло только пыталось сохранить искры моего тепла. А я с тоской смотрела в осеннее небо.
"Скоро", — шептал мне ветер.
"Скоро", — вторило мое сердечко.
За тяжелым дождливым небом пришла и прохлада. Сварожичь вступил в свои права. Он еще держал на плечах тяжелое небо полное воды, но все чаще пригибался к земле и холодные капли орошали уставшую Матушку Землю. В это время природа будто вспоминала о солнышке и дарила нам теплые деньки.
Я все чаще стала пропадать в лесу, торопясь собрать дары Матушки Землицы и отдать дань уважения Роду. Зимой в период строгих богов я смогу сберечь свою семью от хворей и травм.
Чаще всего я возвращалась в обед и ждала своего мужа. Но Хозяин все чаще пропадал на строительстве, а хмурый Митор стал раздражительнее и сам сбегал из-под моего внимания. В светлице стало холодно и одиноко. Лишь смех Марьяны стал меня отвлекать от тяжелых дум, да радостная Ульяна.
Девушке понравилось делать кружево и она споро взялась за обучение. Чаще всего она теперь пропадала в клубе до самого вечера, а потом, сделав дела, засыпала. Марьянка тоже бегала в клуб к детям, забыв про мать родную.
— Марьяш, — поймала я свою крошку у порога, — пойдешь завтра со мной в лес? Мавкам волосы чесать?
У дочки глазки загорелись и она радостно головой закивала. Довольная, она бросилась поленья по двору собирать, которые Хозяин утром нарубил.
— Давно пора мне как положено Лешему представится, — улыбнулась я хмурому небу. — В царство их захаживаю, а с Хозяевами не знаюсь — неуважение.
Ветер тронул мой рушник, поднял светлые волосы ввысь и бросил мне пару капель дождя в лицо.
Нужно гребешки взять, которые мне муж недавно сделал. Ленты из шкатулки достать, да каравай испечь.
Каравай Леший любит. Гребешки — мавкам. А ленты на деревце повязать, чтобы ветер игрался да в лес к Лешему навий народ созывал.
Утро.
Первым делом проводила мужа до порога. Улыбнулась ему и осторожно поправила вышитую рубашку. Я очень старалась сделать его пугающий образ более миролюбивым, но вышло у меня плохо. Пока он не приведет бороду в порядок, он так и останется лохматым нелюдимым лешим.
Услышав что я иду в лес с местными духами знакомится, Улянка бросила свой клуб и увязалась за мной. Она хотела крапивных стеблей набрать, да каннабис поискать. Но я понимала, что она к необычному хочет приобщится.
Мне не жалко, пусть смотрит. Только бы не мешала.
Здешний лес был более мощным, чем в моей прошлой деревни. Местные строители чувствуют дерево и следят за здоровьем молодняка, поэтому сразу видно что даже опушка ухожена. Леший, как хозяин не мешает местным деревья рубить, потому что сельчане каждый год сажают новые и нужные. Поэтому сосновый бор смешан с лиственными породами. Природа хоть и более суровая, но богатства свои Матушка Землица щедро сыпет.
— А как мы будем мавок подзывать? — Ульяна споро подвязывала крапиву и следила за моими руками.
— Здесь лесное озеро осокой поросло и в следующий сезон может болотом стать, — я спрятала гребешки в карман. — Надо мавкам волосы вычесать, — загадочно протянула я.
Горлица недоуменно меня оглядела, но крапиву бросила собирать.
Марьяшка тихо плела венок из сухих веточек и хвасталась им перед деревянной куклой. Пеленашка была бесчувственна к красотам природы, ведь не имела лица. Ее смысл был в охране ребенка от подмены и невзгод. Муж достал для моей крошки все что у него осталось с детства. А эту обережницу еще матушка его делала. Старшая женщина рода. Сил у берегини должно быть много.
Лес сверкал каплями дождя и пропускал нас к озеру. Будто сам леший вел нас дорогой быстрой и живописной. Наверное, понял что желаю сделать, как только я во владения его ступила.
Озерцо было очень небольшим и уже сейчас больше походило на болото.
Осока острыми пиками смотрела на небо, а спелый камыш готов был лопнуть в любой момент. Тина давно легла на дно, создавая мавкам теплую постель. Еще неделя — две и все жители леса лягут спать. А вот озерцо станет в следующий сезон болотом.
— Мавки встанут, а их волосы спутаны, — я достала небольшую лопаточку из сумки и веревки, — а нам камыш и рогоз в хозяйстве пригодится. Корни на муку, а листья на корзинки. А на пуху спать будем.
— Чесать волосы мавкам... хм, можно было просто сказать что траву рвать идем, — надулась Ульяна, но за
