программой местного обучения, выяснилось, что в таком случае мне нужно будет закрыть очень много долгов по тем предметам, которых не было в моём техническом вузе.
Декан, приятный мужчина средних лет, наблюдавший всё это молча, взял у меня из рук документы и начал их изучать. Через некоторое время на моём заявлении стояла его подпись – я была принята на третий курс со всеми вытекающими из этого последствиями.
Выйдя из здания института, мы отправились с Машей домой, она уже спала на моих руках и ей было всё равно чем я буду заниматься, где я буду учиться, она лишь наслаждалась тем, что имела возможность находиться большую часть времени у меня на руках.
С этого дня началась моя учёба. Кроме текущей программы, я закрывала ещё и прошлогодние предметы, какие-то лучше, какие-то хуже – и здесь вопрос уже не стоял в том, чтобы получать одни лишь пятёрки и быть первой, я просто шла к намеченной цели так, как мне позволяли окружающие обстоятельства. А последние были не очень-то благосклонны ко мне – день я проводила в основном с Машей, гуляя, играя, стирая, иногда готовя какую-нибудь еду (мамину помощь я затрудняюсь как-то охарактеризовать, потому что её присутствие хоть и избавляло меня от каких-то обязанностей, но постоянно подавляло меня эмоционально). Таким образом, на мою прихоть, то есть на учёбу, оставалась ночь – с вечера мы с Машей ложились спать вместе, а часа в три-четыре утра я вставала и садилась за учебники. Днём, укладывая Машу спать, я всегда засыпала раньше неё, а она могла ещё долго лазить по мне, что нисколько мне не мешало.
Примерно в то же время мы купили в рассрочку квартиру – маленькую «студию» на пятнадцатом этаже в шестнадцатиэтажном строящемся доме.
34
Очередной рабочий день подошёл к концу, я выключила компьютер и начала собираться, Света уехала раньше.
– Впервые за историю компании сделано исключение – твой испытательный срок сокращён до трёх месяцев. Со следующего месяца ты будешь получать другую зарплату, размер сообщу позже, – я застыла на месте от услышанного. Мой руководитель сообщил всё это, не вставая со своего места и даже не глядя на меня.
– Ого… спасибо, – ничего другого я сказать не смогла.
Молча одевшись, я вышла из здания и, уже выйдя на улицу, вдруг осознала то, что только что произошло. Я ещё раз получила подтверждение. Изобразив какую-то дикую рожу, я подпрыгнула на месте от удовольствия и полетела в садик.
Наша коммунальная жизнь с Машей постепенно приобретала спокойствие. Мы уже реже переживали о потерянном однокомнатном оазисе и старались с оптимизмом смотреть вперед. Рядом с нашим домом, через дорогу, расположился один из моих любимых парков, мы не упускали ни одной возможности, чтобы там погулять – это место стало для меня своеобразным местом силы, летом я здесь частенько сидела в каком-нибудь уголке с книгой, а зимой просто бродила по заснеженным тропинкам и наслаждалась еловым запахом и тишиной.
Сама же квартира оказалась на удивление довольно спокойной. Кроме нас там постоянно проживало ещё восемь человек, в основном молодёжь, которая большую часть времени проводила вне дома, а сюда приходила лишь переночевать. Гости и всякие гулянки были делом довольно редким, и поэтому атмосфера была вполне позитивной.
У меня гостей тоже практически не было, с кем-либо встречаться я перестала, и мы жили тихо и почти незаметно. Там же я усвоила одно простое правило: если тебе что-то не нравится – возьми и сделай так, чтобы понравилось. Напрягаясь поначалу от вечно грязного пола в общем коридоре, я всё чаще стала брать в руки тряпку и его мыть. Открученный кем-то по неосмотрительности и потерянный переключатель воды в душе был куплен на рынке и поставлен на своё место. Забытый кем-то на неделю мусор в общей кухне время от времени упаковывался и выносился туда, куда и должен был в итоге попасть, то есть в мусорный контейнер.
Жизнь была простой и незамысловатой. Тогда же я открыла для себя тренажёрный зал. Тренировки быстро втянули меня в динамичный жизненный ритм, и уже очень скоро я не могла без них обходиться. Сидячий режим работы уже давно меня настораживал.
35
Приближался Новый 2008 год. На работе всё отмечалось довольно скромно и тихо, нам на вечер был выделен небольшой каминный зал, в котором, как вы уже поняли, был выложен настоящий камин. Приехав с утра на работу, я поняла, что заболеваю, к середине дня у меня поднялась температура, и я решила поехать домой. Но меня не пустили, заверив, что продлится всё недолго и потом меня отвезут домой на машине. Я согласилась, и в следующий момент зазвонил телефон – этот номер уже стал вызывать у меня такие непонятные чувства, что я не знала, брать ли мне трубку или выключить телефон вовсе – звонил вечно исчезающий и внезапно появляющийся Саша.
– Здравствуй, Леночка.
– Привет!
– Чем занимаешься?
– Собираюсь отметить Новый год в кругу коллег.
– Ух ты, здорово!
– Приезжай, если хочешь… заодно отвезёшь меня потом домой, кажется, я заболела.
– Да я сам с температурой. Хорошо, давай я сейчас подумаю и тебе перезвоню.
– Хорошо, – и он отключился.
Через два часа он уже сидел вместе со всеми за праздничным столом, играла музыка, в камине жарилась привезённая шефом рыба. Несмотря на своё состояние, я была счастлива. Вечер прошёл как-то по-домашнему, были какие-то конкурсы, танцы, кто-то произносил тосты, все радовались тому, что в данный момент находятся именно здесь.
Ближе к вечеру, мы собрались уезжать и, распрощавшись со всей этой душевной компанией, первыми покинули мероприятие.
По дороге домой я ещё раз отметила для себя, как же хорошо он водит машину. Я всегда предпочитала ездить с теми, кто водит уверенно, молчаливо и спокойно. Этот же мужчина вёл свою Хонду так, как будто он в ней родился. Одной рукой он лишь слегка придерживал руль, а вторая, взяв меня за руку, лежала на моём же колене. Мы молчали, нам было хорошо, если не считать надвигающегося гриппа.
Подъехав к моему подъезду, он аккуратно остановился, часы показывали ровно одиннадцать вечера.
– Ты зайдёшь?
– Нет, я не могу, мне нужно ехать.
– Куда?
– Милая…, я не могу сейчас с тобой остаться.
– Почему? – я впервые так с ним разговаривала, мне почему-то стало не всё равно останется он сейчас со мной или уедет.
– Потому что я должен вернуться
