Между тем Вики уселась в белое бархатное кресло, стоявшее перед туалетным столиком, и закинула ногу на ногу, покачивая комнатной туфелькой на высоком каблуке.
— Сегодняшний вечер удался на славу, — заметил Досон. — Ты, как обычно, была неподражаема.
— Спасибо. — Она рассеянно переплела ноги и взглянула в зеркало на мужа. — С преследователем у нас могут возникнуть проблемы.
— Это еще почему?
— Похоже, уже начинаются разговоры о том, что мы все это придумали ради рекламы. Во всяком случае, Спенсер Уэст об этом упомянул. Мне показалось, что у него возникли кое-какие, сомнения, и, видимо, не у него одного. Может быть, пора с этим покончить?
— Давай подождем до конца фестиваля. После последнего инцидента местная газета посвятила тебе несколько строк, что и требовалось. Так что пусть себе говорят что хотят. Плевать нам на это. Наши затраты окупятся с лихвой.
— Твои затраты, — уточнила Вики.
— Уверяю тебя, ради твоей карьеры я готов пойти и не на такие расходы.
Улыбка Вики погасла. Она пристально взглянула на Досона.
— Ты очень добр ко мне.
— Ради тебя я готов на все, моя радость. Вики встала и развязала пояс шелкового халата, одетого на голое тело.
Яростная волна желания накатила на Досона.
— Черт, какая же ты красивая!
Снова улыбнувшись, Вики выключила свет и подошла к нему вплотную. Она коснулась его губами, и Досон отдался на милость блаженной пытке. В отличие от других женщин, с которыми ему приходилось все делать самому, Вики всегда брала инициативу в свои руки и ласкала его с умением опытной куртизанки. Досону оставалось лишь наслаждаться ее искушенными ласками.
И вскоре Холланду было уже не до того, чтобы терзаться мыслями о недавней интрижке, которую он позволил себе в Лос-Анджелесе с рыжеволосой красоткой. Все равно Вики никогда не узнает о его изменах. Впрочем, он всегда был чрезвычайно аккуратен.
Ему нравилось думать, что он соблюдает эти меры предосторожности из уважения к Вики. Как-никак она его жена и заслуживает этого.
И последнее, что вспомнилось Досону, прежде чем кульминационный взрыв начал сотрясать его тело, это оценивающий взгляд Джека Фэрфакса, обращенный к афише, на которой была изображена Вики. Наверное, он размышлял о том, какова Вики в постели.
Фэрфаксу никогда не суждено узнать ответа на этот вопрос, подумал Досон, потому что в отличие от его первых двух жен Вики никогда ему не изменяет.
Самое главное для нее — это деньги и главные роли в фильмах. И хотя Вики, как и всякая другая женщина, довольно ловко умела изображать наслаждение, Досон знал, что секс ее не слишком интересует. Просто она отдавала ему свое тело в обмен на те блага, которые он ей гарантировал.
Она обходилась ему недешево, однако стоила тех денег, которые он на нее тратил. Много женщин перебывало в его постели, но ни одна из них Вики и в подметки не годилась.
Позже, когда Досон лежал удовлетворенный и опустошенный, в голову ему вновь закралась неприятная мысль: зачем он путается с другими?
Глава 11
Джек глубже погрузился в расслабляющее тепло бассейна с подогревом. Над его поверхностью поднимался парок, невидимый в темноте, однако теплый воздух, облаком окутывавший бассейн, ощущался явственно.
Когда несколько минут назад Джек сюда спустился, он не стал включать свет. Лампочки, находившиеся под водой, он тоже выключил. И теперь водная гладь освещалась лишь холодным светом луны и звезд.
Раскинув руки, Джек запрокинул голову и стал задумчиво глядеть в ночное небо. Было два часа ночи. Они с Элизабет вернулись домой около часа.
Насколько он мог судить, она сразу же отправилась спать, и это почему-то вызвало у него раздражение. Как она могла заснуть, когда он лежал в постели, глядя в окно на окутанные мраком горы? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой. То, что он, Джек, лежит в постели через стенку, ее абсолютно не волнует.
Целый час проворочавшись с боку на бок, Джек наконец решил, что если уж он не в состоянии заснуть, то не стоит и мучиться — в бассейне ему будет думаться гораздо лучше. Вообще обычно самые интересные идеи посещали его среди ночи. Правда, и самые глупые тоже. Взять, к примеру, ту, что заставила его начать с Элизабет роман, ни словом не обмолвившись о своей связи с уничтожением компании «Гэллоуэй». Полгода назад эта блестящая идея пришла ему в голову в четвертом часу утра.
Джек прислушался к приглушенному шуму мотора и тихому бульканью текущей в бассейн воды. Кроме этих звуков, до него доносился лишь едва слышный шорох колышущихся на ветерке веток.
Внезапно ему пришло в голову, что большую часть сознательной жизни он ставил себе цель и целиком сосредоточивался на ней. Его отец, Сойер Фэрфакс, как-то сказал ему, что это Божий дар, такой, как, например, сочинять музыку или писать картины. И ты можешь или пользоваться этим даром, или нет. Если нет, он тебя покинет. И Джек решил пользоваться этим даром на всю катушку.
Полгода назад он совершил большую ошибку, поставив себе одновременно две цели: Элизабет и «Экскалибур».
Первой он не добился, а теперь был очень близок к тому, чтобы упустить и вторую.
За спиной послышался звук открывающейся стеклянной двери.
— Джек? — послышался изумленный голос Элизабет. — Что, черт побери, вы там делаете?
— Думаю.
— Неужели? Подождите минутку. Я составлю вам компанию.
— Не уверен, что это хорошая идея, — пробормотал он, однако, по-видимому, недостаточно громко. Во всяком случае, Элизабет его не услышала.
Она исчезла в глубине дома. Наверху зажегся свет. Но очень скоро она вернулась, облаченная в белый пушистый купальный халат.
Подойдя к бассейну, Элизабет развязала пояс халата, и Джека обдало жаром. Зря она не выключила на втором этаже свет, подумал он. Тогда бы ничего не было видно.
Неужели она считает, что он будет вести себя как истукан, если рядом с ним в бассейне окажется обнаженная женщина? Если так, то она сильно ошибается.
Элизабет скинула халат. Под ним оказался цельный купальник. Значит, его мечта побарахтаться с ней, голенькой, в бассейне так и останется мечтой, подумал Джек и улыбнулся.
Осторожно спустившись по ступенькам, Элизабет бросила на Джека хмурый взгляд и спросила:
— Может, расскажете, чего это вы улыбаетесь?
— Нет.
— Почему?
— Потому что смеюсь над самим собой.
Бросив на Джека еще один быстрый, непонятного значения взгляд, Элизабет уселась на скамейку. В темноте Джек с трудом различал ее высокую грудь, однако остальное было скрыто от его ищущего взгляда. Придется включить воображение, подумал он. Может, так оно и лучше.
