– Вдруг открывается дверь и входит лифтерша в плаще и шляпе. Ничего не сказав, она развернулась, побежала в подсобку и скрылась.
– Из подсобного помещения, как я понимаю, легко попасть на пожарную лестницу? – уточнил Фланер у полицейского.
– Да, причем лестница эта новейшей конструкции, – браво отрапортовал тот. – По таким можно спуститься быстро и безопасно.
Отпустив дрожавшую от страха уборщицу, Фланер отправился вниз расследовать исчезновение Грейс Лейн. Вскоре поступила новая информация: мальчик-разносчик из табачной лавки, расположенной напротив небоскреба, видел, как молодая дама в униформе, на которую был небрежно наброшен плащ, торопливо говорила по телефону в будке недалеко от входа в лавку. Правда, с кем и о чем она беседовала, выяснить так и не удалось.
– Ничего, пусть только появится на вокзале или на пристани – мы сразу ее сцапаем! – воскликнул Фланер. – Ведь предупреждал же я вас, что эту аферистку надо арестовать!
– На каком основании? – холодно поинтересовалась мисс Морроу.
– Как на каком? Что за беспечность! Во-первых, она – свидетель в деле об убийстве, а во-вторых, служит в доме, принадлежащем мистеру Кирку.
– Этого я попросил бы не касаться, – остановил его Барри.
– Все равно она никуда не спрячется, – с неослабевающим энтузиазмом заявил помощник Фланера.
– До сих пор она весьма неплохо с этим справлялась, – парировал Чарли Чан.
– До сих пор она имела дело не со мной! Оно и понятно: с вас какой спрос?! – рявкнул капитан на китайца, захлопывая за собой дверь.
Мистер Кирк вызвал дворецкого и распорядился подавать чай. При виде инспектора Даффа Парадиз заметно растерялся и хотел поскорее ретироваться.
– Задержитесь! – окликнул его Дафф. – Вам уже однажды пришлось отвечать на суде в Олд-Бейли за свой проступок. А теперь, значит, вы взялись за старое: перехватываете чужие письма. Если не ошибаюсь, на конверте значилось «сэру Фредериксу», а не «мистеру Парадизу».
Дворецкий понуро опустил голову.
– А вас еще считают хорошим слугой! – продолжал отчитывать Парадиза Дафф.
– Совершенно верно, мой дворецкий отлично справляется со своими многочисленными обязанностями, – торопливо произнес Кирк.
– Прежний хозяин тоже дал ему прекрасную рекомендацию, которую учел суд, – сказал инспектор. – Это отчасти и спасло Парадиза.
– А что такого он натворил? – удивился Барри.
– Так, сущие пустяки, – съязвил Дафф. – Подмешал в напиток одной даме цианистый калий.
– Отравил? Не может быть?! – опешил мистер Кирк. – И она умерла? Кто же она такая?
– Его жена. В результате Парадиза арестовали и судили.
– Меня оправдали! – торжествующе воскликнул дворецкий. – Присяжные не нашли никаких доказательств моей причастности к этому делу. Я невиновен, и никто не имеет права меня оскорблять.
– Да, вас оправдали, – поморщился Дафф, – и все же никому не позволено вскрывать чужие письма. Отвечайте, Парадиз, вам что-нибудь известно о Еве Дюран?
– Понятия не имею, о ком вы.
– А про Хилари Хальта вы знаете?
– Я даже не слышал этого имени.
– Так что же вас побудило заменить письмо, адресованное мистеру Бруку, чистым листом бумаги?
Парадиз замялся, а потом сбивчиво заговорил, заискивающе глядя в лицо Барри.
– Два года я верой и правдой служил своему прежнему хозяину, мистер Кирк. Меня обвинили в смерти жены совершенно необоснованно – просто нужно было на кого-то все свалить. Господин инспектор вел это расследование и пришел в негодование, когда меня оправдали. Я не совершил ничего противозаконного, но одного только факта, что меня судили, оказалось бы достаточно, чтобы меня никто не взял к себе на службу. Я скрыл от вас эту информацию, мистер Кирк, простите меня великодушно. Поверьте, мне очень нравится у вас работать. Я ведь стараюсь, как могу! Я думал, плохие времена остались позади и больше не вернутся.
– И каким же образом они вернулись? – нахмурился мистер Кирк.
– Вдруг приехал сэр Фредерикс Брук. Я молился, чтобы он не вспомнил меня, но куда там! Он начал выпытывать у меня всяческие подробности, а я изо всех сил старался убедить его, что не делал того, в чем меня обвиняли. Мне показалось, что в итоге он мне почти поверил. Но, тем не менее, он пообещал выяснить все, что касается этого «темного», как он выразился, дела и принять решение, ставить в известность мистера Кирка или нет. Вот почему после смерти сэра Фредерикса я счел за лучшее спрятать письмо, чтобы, не дай бог, не всплыла та старая история.
– Но в письме не говорилось о вас ни слова! – воскликнул Барри.
– Достаточно того, что там сообщалось о приезде инспектора Даффа. А он всегда относился ко мне с предубеждением. Мистер Кирк, позвольте добавить, что я очень-очень дорожу своим нынешним местом и чрезвычайно привязан к вам. Обещаю: больше я ни разу в жизни не позволю себе ничего подобного.
– Надеюсь, вы не затаили против меня никакой обиды, – вздохнул Барри Кирк. – А пока принесите нам чаю, пожалуйста.
– Судя по его реакции, – взволнованно произнесла мисс Морроу, – он и вправду не совершал преступления, а просто стал жертвой неудачного стечения обстоятельств. Вероятно, его оклеветали.
– Да черт с ним! – отмахнулся Дафф. – Оправдан – пусть живет. Однако я не доверил бы ему не то что дом, а даже огарок свечи.
– В чем-то я с вами согласен, – закивал Барри. – Теперь всякий раз, когда Парадиз будет прислуживать мне и подавать на стол, я буду возвращаться к этой неприятной мысли… Мистер Чан, каково ваше мнение?
– Не исключено, что он просто разлюбил жену, – безмятежно заметил китаец. – Всякое ведь случается в жизни.
– Ладно, места я его лишать не стану, но столоваться постараюсь в городе, – резюмировал Кирк.
– Мистер Чан, хотелось бы услышать ваши соображения в связи с убийством сэра Фредерикса, – обратился к китайцу инспектор Дафф.
– Мои соображения пока больше похожи на едва проклюнувшиеся ростки. Надо подождать, когда они дадут полновесные зерна.
– Целиком с вами согласен, – улыбнулся инспектор. – У нас есть что обсудить.
– Мистер Дюран, – мягко произнес Чарли, – я понимаю ваши горестные чувства, но все-таки ради пользы дела не могли бы вы подробнее рассказать о той вечеринке, после которой ваша жена пропала.
– Да, разумеется, – смахнул слезу майор. – Это случилось пятнадцать лет назад. Мы обвенчались, а через месяц после свадьбы приехали в Пешавар. Жили на территории английского гарнизона, но в квартире довольно чистой и удобной. Так прошло пять месяцев. И вот однажды кто-то из нашей компании – мы тогда были молоды и любили развлечения – предложил полюбоваться восходом луны над Пешаваром. Зрелище и вправду завораживающее. Ева прямо-таки загорелась идеей этой вечеринки, долго готовилась к ней, надела нарядное платье и дорогое жемчужное ожерелье – свадебный подарок своего дяди. Зачем она это сделала? Ее, бедняжку, наверное, и убили из-за этой дурацкой побрякушки! Вечеринка уже заканчивалась, мы с Евой собирались домой, когда кто-то предложил поиграть в прятки. Чтоб у этого игруна язык отсох! Ева захлопала в ладоши от радости, побежала прятаться, и больше я ее не видел.
