Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
На мосту над Чонгарским проливом она догнала поезд Москва – Симферополь. Окна в вагонах опущены, и в каждом – две головы. Жуют все без устали: кто кукурузу, кто арбуз, кто яблоко. С самого Запорожья жуют москвичи. Соскучились по южным вкусностям, настоящим, не похожим на те, что в столичных супермаркетах продают. Вот и поедают все, что купили на станции, где поезд долго стоял, и пассажиры успели нагуляться по платформе, размять затекшие ноги, прицениться к фруктам, которые продают ведрами. Но это им сейчас ни к чему. Ведрами груши, орехи и крымские яблоки они будут покупать на обратном пути, чтобы привезти в Москву отголоски бархатного сезона для тех, кто с ними не ездил в Крым.
Публика в это время едет особенная. Бабушки с внуками исключительно дошкольного возраста – внуки школьного возраста уже сидят за партами. Влюбленные парочки разных возрастов. Веселые компании с гитарами и рюкзаками. И одинокие барышни. Такие, как Марина Андреева.
Вот так и она когда-то ездила отдыхать в бархатный сезон в свой любимый Крым и, лежа на верхней полке пыльного вагона, жевала то грушу, то кукурузу или обливалась соком переспелой дыньки-колхозницы. И с завистью смотрела на мчащиеся по шоссе через Чонгарский пролив машины, в которых ехали в Крым счастливчики-автолюбители. И мечтала о том дне, когда она вот так же будет ехать на красивом автомобиле, и отстающие от нее пассажиры поезда будут махать ей из окон.
Все, о чем мечтаешь, – если мечтаешь очень-очень! – когда-нибудь непременно сбывается. Вот, пожалуйста! Наверняка сейчас кто-то из тех, кого Марина легко обогнала на своем шустром Мотьке, глядя на нее, сказал себе то же самое, что когда-то говорила она: «Будет день, когда я сяду утром в свой автомобиль и помчусь к морю!» Ну или примерно так. И как знать, не разольется ли тогда на западе залив Сиваш, воды которого встретятся с Черным морем, и придется спешно переделывать географические карты и писать на них: «Остров Крым».
* * *
После Мелитополя движение на трассе стало плотным. Две полосы и две сплошных по центру. Не обогнать медленно ползущих впереди ни по встречке, ни по обочине справа, – вот вся колонна и вынуждена тянуться со скоростью сорок километров в час. Периодически кто-то из смельчаков терял терпение, вырывался из колонны и, заполошно сигналя, рисковал и нарушал. Наконец Марина осталась одна. Вернее, третья в ряду никуда не спешащих. Она-то спешила! Да еще и как! А вот два водовоза впереди явно никуда не торопились.
– Братцы! Ну что ж вы так пасетесь-то, а?!
Она чуть не плакала, а две рыжие бочки, здоровенные и неповоротливые, едва тащились друг за другом. Нарушать ПДД – выскакивать на встречную полосу через две сплошных – Марина ну никак не хотела. Боялась. А вдруг нарвется на местных гаишников?! Потом не отдых будет, а сплошная нервотрепка. Если еще права не отнимут. «Не-е-е-е-ет! Другие пусть рискуют, если хотят, а я лучше время потеряю!» – думала Марина.
И потеряла. Час точно она тащилась за бочками, которые невыносимо воняли, тарахтели и заслоняли весь обзор. Но если терпеливо сидеть на берегу реки, то по ней точно проплывет труп твоего врага. От громкого щелчка, раздавшегося впереди, Марина вздрогнула. Бочка стала тормозить и остановилась, потом поднатужилась и, как утка, переваливаясь с боку на бок, съехала на обочину.
Водитель первой цистерны, увидев, что с напарником что-то произошло, тоже стал притормаживать и пристраиваться на обочине.
– Ур-р-р-ра! – взревела путешественница и, весело помигав водовозам, умчалась вперед.
* * *
Как же это здорово – ломая сопротивление плотного воздуха, лететь вперед, захлебываясь от встречного ветра и восторга! Особенно если до этого целый час ты, словно на похоронах, полз вдоль унылой лесополосы, в которой в тени пыльных тополей то тут, то там торчали крестики, столбики и пирамидки с веночками.
«Ну что за люди! – думала Марина о тех, кто возводит в память о погибших на дороге памятники на трассе. – И в самом деле, как по кладбищу едешь! Нет, чувства близких понятны. Их тянет на место происшествия, им хочется это место обозначить, чтобы приходить сюда с цветочками. Вот только зачем?! Погибший похоронен где-то на кладбище, там место его последнего упокоения, туда и несите цветочки! Ну зачем тут-то настроение портить тем, кто, например, как я, на юг едет, с хорошими мыслями, между прочим! А если свадьба? Застрянет вот так же за этими гов... водовозами, и не убежишь никуда, и любуйся в окна на придорожный погост! А людям при этом веселья хочется, частушки какие-нибудь спеть!»
Эти невеселые картинки при дороге, да еще животные, попавшие под колеса, очень портили Марине настроение. Сама она всегда внимательно смотрела на дорогу и притормаживала, если видела впереди собак или кошек. Лучше опоздать, чем невинное животное загубить.
Из-за всех этих задержек в пути в Симферополь она въехала, отставая от собственного плана часов на пять. Закатное солнце нижней кромкой уже коснулось линии горизонта, и с каждой минутой оно, словно монета в копилку, проваливалось все глубже и глубже в сиреневые южные сумерки. И тут – как назло! – Марина снова заблудилась.
Она оказалась на какой-то узкой улочке, которая лезла вверх в гору, никуда не сворачивая. Вроде навигатор не врал. Если ему верить, то ехала она правильно, но эта улочка, зажатая с двух сторон смешными старыми домиками, заросшими виноградом, никак не была похожа на трассу, ведущую в Севастополь.
– Та ни! – объяснил ей местный житель. – То не вона! Та, шо на Севастополь, та попердекулярно идЭть! Ось так вот идЫте, потом попердекулярно! А там о та трасса и е!
Ну хоть бы что-нибудь понять! Ничего, кроме «попердикулярно». Это явно «перпендикулярно». Она еще час болталась по узким улочкам, пытаясь по «попердекулярной» улочке выехать на параллельную. Наконец у нее получилось, и она с облегчением вздохнула. Но при этом стемнело уже так, что Марина с трудом представляла, как будет ехать дальше. А ведь именно на последнем участке дорога самая сложная: перевал не перевал, но горушки перед Севастополем серьезные, и какая там дорога – Марина совсем не знала.
Местами тьма была такая непроглядная, что можно было не ехать, а только тихо красться, прижимаясь к обочине, рискуя ободрать колпаки на колесах, и уступая дорогу всем подряд. Не верилось, что еще совсем недавно было светло, как не верилось в то, что завтра будет рассвет. Если дорога устремлялась под уклон, то было полное ощущение провала в преисподнюю.
Потом в темноте показался дорожный знак, который указывал на то, что впереди круглая площадь, и одна из дорог, выходящих из круга, – это как раз дорога на Севастополь. По счету она была третьей, и Марина аккуратно сосчитала два поворота из круга и въехала в третий. Но когда она доехала до первого знака, стало понятно, что едет она совсем не в Севастополь, а куда-то в сторону от него. Развернувшись там, где разворачиваться было нельзя, Марина поплелась в обратном направлении. Снова доехала до круглой площади, и теперь поворот на Севастополь был пятым по счету...
* * *
Из дневника Марины
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
