Оно у меня, как вы, наверное, знаете, очень давно. Также вам, возможно, известно, что передано оно мне было с одобрения Университета Тэи в бессрочное пользование, при соблюдении с моей стороны некоторых, строго оговоренных условий. Однако, никто из вас не знает, конечно, да и не может знать подробностей той истории: как оно ко мне попало, что это такое, да и откуда оно вообще взялось.
Скит снова замолчал. Было заметно, что сегодняшняя история доставляет ему большие затруднения, и что он даже колеблется, стоит ли ее вообще рассказывать. Но вскоре все разрешилось и слушатели все поняли, потому что Скит наконец-то начал.
– Был я тогда еще совсем молодым офицером и только что закончил службу в армии Северного альянса. Новая форма, прекрасные перспективы, да и вообще, постоянно веселое настроение, были моими спутниками тогда. Мало что меня заботило. Наука, друзья, девушки и свистящей ветер в голове, вот каким я был. В общем, обыкновенный молодой парень. Однако, и тот день я до сих пор помню в мельчайших подробностях, все стало меняться. Причем не сразу, а как-то исподволь, постепенно, но при этом совершенно неумолимо.
Итак, – тот день на Тэе выдался сильно пасмурным. Дождь начался еще с вечера и лил всю ночь. Когда же утром я отправился к океану, чтобы немного освежиться и поплавать, он превратился уже в настоящий ливень. Начиналась гроза. Решив не рисковать, я сразу, как только залез в воду тут же нырнул поглубже, да так там и плавал на глубине, пока не наскучило. Наконец, спустя примерно час я вынырнул на поверхность. Но вот верите или нет, не почувствовал почти никакой разницы. Дождь к тому времени стал уже таким, что меня едва не смыло назад в океан, когда я пытался выкарабкаться на берег. «Как бы меня тут не стукнуло», – все думал я, опасливо пробираясь под уже целыми водопадами воды низвергавшейся с неба. Однако, до дома я добрался целым и невредимым, после чего, и несмотря на то, что являюсь все-таки земноводным и вода моя родная стихия, отправился к себе на чердак, поближе к био-термостату, чтобы поскорей обсохнуть и согреться. И вот именно там, на своем запыленном и заваленном всяким хламом чердаке, я впервые и увидел ее. И даже не совсем так. Это была не то чтобы сама О, а лишь некий смутный, едва различимый ее образ.
Скит посмотрел на слушателей. Все они ждали продолжения, а он вдруг опять замолчал. Но затем снова собрался с силами и уже действительно тяжко вздохнув, продолжил.
– О была девушкой и она была такой же как и я, йонтрой. Но в тот, самый первый раз, я даже не сумел ее как следует рассмотреть. Как и сказал, я видел лишь едва различимый, смутный, но уже отчего-то невыносимо притягательный образ. Где, – спросите вы, – да в зеркале, конечно. Вообще, – тут Скит Йонтра зачем-то улыбнулся, однако эта улыбка была фальшивой, а оттого получилась какой-то кривой, – зеркала в этой истории были везде. Все с них началось и все и закончилось ими. Ну да об этом, позже. Так вот, некий, как я сказал, едва различимый образ смотрел на меня из моего зеркала, что висело на стене чердака рядом с лестницей. Я, конечно, и себя в нем видел как привык, но, то был уже немного другой я, или, так скажем, не один я. Впрочем, это видение не сильно тогда меня взволновало. Во-первых, потому что почти сразу исчезло, а во-вторых, зная, что такое подъем с глубины, и что бывает если всплыть слишком быстро, я просто решил, что все это тогда мне лишь почудилось. Но это было не так.
Той же ночью и прямо во сне я вновь увидел О. Причем на этот раз, видение было таким ярким и отчетливым, что даже проснувшись, я никак не мог от него отделаться. О словно все еще стояла прямо передо мной. Подобно световому фантому от вспышки она плавно мерцала, становясь то слепяще-белой, то прозрачной, то вдруг абсолютно черной. «Так, – сказал я себе тогда, – а вот с этим уже нужно что-то делать, приятель». После чего встал, прошелся по дому, на минутку выполз во двор. Но там было холодно и дождь все так же хлестал, поэтому я быстро вернулся назад. И тут вдруг опять – она. Но уже в зеркале, что висело у меня в прихожей. И на этот раз, то что я в нем увидел, уже никак нельзя было списать на легкую гипоксию или на головокружение. Девушка стояла прямо передо мной в полный рост, ясная, четкая, будто это именно она сейчас, а не я находилась перед тем зеркалом. Мне стало страшно. А она, видимо как-то угадав мои мысли, неожиданно произнесла: «Не бойся. Я – О, а ты мой друг».
Должен признаться, – Скит в задумчивости потер клюв, – что эти ее слова меня тогда как-то сразу успокоили. Хотя, по здравому размышлению, мне следовало бы немедленно бежать к доктору. Но такова была О. Ее движения, взгляд, голос – все это так умиротворяло, от нее веяло таким теплом и участием, что я просто не мог сопротивляться. Выражение моего лица, видимо, несколько смягчилось в тот момент, а О заметив это, улыбнулась мне. Улыбку эту, уважаемые слушатели, мне сейчас даже трудно будет вам описать. Да и невозможно, пожалуй. Ее можно было бы сравнить лишь с улыбкой сестры, когда она видит своего младшего брата, которого очень сильно любит. Конечно, это не совсем то, но, по крайней мере, похоже. Я же тогда почувствовал некое странное покалывание по всему телу, как при погружении на большую глубину, а сознание воспроизвело всего лишь одну фразу: «Ты пропал». И – да, уважаемые слушатели, – Скит вновь посмотрел на аудиторию, – в тот момент все было кончено. Уже не было того Скита, что раньше. Не было того хулиганистого солдата и безответственного ученого. Меня не было. И это была не любовь даже, а какое-то иное, куда более сильное и глубокое чувство, сродни привязанности. Той, что случается с вами лишь однажды и остается навсегда. О засмеялась.
Прошло несколько минут. Я к тому времени, уже более или менее пришел в себя и даже как-то поудобнее устроился перед тем зеркалом. Стоять тогда я уже просто не мог. А О, по всей видимости, понимая мое состояние, также выдержала паузу, причем сделала это весьма тактично. Когда же она увидала, что я уже почти способен адекватно воспринимать происходящее, то
