было согласие ближайших родственников, то есть тех же вдов, которые конечно на это не согласятся, или приказ, подписанный главой тайной полиции или его заместителем. Ясно было, что де Грамон на себя такую ответственность не возьмёт, опасаясь скандала, да и граф Раймунд, скорее всего, отправит Марка искать дополнительные улики, прежде чем подписать такой приказ.
В мрачном настроении он отправился домой, раздумывая, что ещё он может предпринять. На улице снова было темно, и Королевская площадь освещалась огнями фонарей. Его дом, подсвеченный светом, лившимся из окон, казался издалека сказочным дворцом, и это на какое-то мгновение согрело его душу мыслью, что все эти сложности, по сути, не имеют такого уж большого значения. Ведь самое главное для него скрыто от мрака и холода за этими каменными стенами.
Он поужинал в одиночестве, а потом поднялся в свой кабинет, где уже деловито хозяйничал Монсо. Он переставил на полках книги и папки с бумагами и разложил на большом резном столе пачки документов. Войдя, Марк удовлетворённо кивнул, а потом заметил, что в стороне за маленьким столиком, предназначенном, видимо, для секретаря или писаря, устроился Лоренс Шефер, молодой протеже Монсо, а рядом с ним на подложенной для удобства стопке книг сидит Валентин и, прикусив от усердия губу, старательно выводит что-то гусиным пером на белой бумаге.
— Что это вы делаете? — спросил Марк, подойдя к ним, и увидел, что мальчик пишет на линованном листе палочки и крючки.
— Молодой господин изъявил желание научиться писать, — пояснил Лоренс, поднимаясь, чтоб поклониться. — Мне пришлось некоторое время служить учителем в семье барона фон Рихтера, обучая грамоте его младших детей, и я взял на себя смелость предложить баронессе свои услуги.
— Ну что ж, — усмехнулся Марк. — Значит, и от вас есть толк. Продолжайте.
Он подошёл к своему столу и сел, в то время как Монсо встал рядом, чтоб подавать ему на подпись подготовленные письма и документы. Марк слушал пояснения рассеянно, постоянно возвращаясь мыслями к своему расследованию, от чего его в какой-то момент отвлёк протестующий возглас секретаря. Только тут он заметил, что поставил подпись не там, где нужно. Поскольку это был отчёт, предназначенный для палаты податей, соблюдение его формы было обязательным, и его невольная ошибка обрекала Монсо на повторное переписывание листа с большим количеством цифр и пояснительных расчётов.
— Простите меня, друг мой, — вздохнул Марк. — Мне нужно быть внимательнее.
— Ничего страшного, я перепишу, — успокоил его тот. — Вы чем-то озабочены?
— Так заметно? Да, я снова в тупике и хотя знаю, кто и как совершил преступление, не имею возможности продвинуться дальше.
— Может, я могу вам чем-то помочь?
— Если только вы разбираетесь в ремесле палача, мой милый.
— Нет, ваше сиятельство, не разбираюсь. Более того, за всю свою жизнь я лишь раз имел возможность пообщаться с представителями этой почтенной профессии, но вашей милостью был избавлен от этого сомнительного удовольствия.
— Это тот опыт, которого разумному человеку следует всячески избегать, — кивнул Марк.
— Однако, как вам известно, большая часть человеческих знаний отражена в книгах. Наверно есть и книги об этом предмете. Что вас интересует?
— Меня интересует «шкаф смерти», похищенный бароном де Вальяном в городе Гёрлиц лет сорок назад. И в какой библиотеке я могу найти столь ценные сведения?
— Возможно, в вашей, — неожиданно подал голос Лоренс, а потом немного смутился. — Простите, я не подслушивал, просто случайно услышал часть вашего разговора.
— Не надо извиняться, продолжайте, — кивнул Марк.
— Я уже два дня с разрешения её сиятельства обследую вашу библиотеку. Книги там подобраны очень тщательно и расположены в продуманном порядке. Имеется каталог. Я сверялся с ним и убедился, что все указанные в нём книги находятся на своих местах. Насколько мне известно, имеются три книги, написанные палачами, в которых описываются способы пыток и казней, а также специальных приспособлений, предназначенных для этих целей. Это, прежде всего, книга Маркуса Циммермана, палача свободного города Магдебурга, который, оставив свой пост, почти десятилетие путешествовал по континенту, изучая опыт своих коллег. Сочинение Лоура Менона из луара вам вряд ли будет полезно. Алкорцы не слишком изобретательны на сей счёт, но его книга представляет интерес тем, что там имеются очень подробные экскурсы в вопросы анатомии, в том числе о различии строения тел алкорцев и землян.
— Кнут действует на всех одинаково, — проворчал Марк. — И в этом деле они мастера. А третья книга?
— Это мемуары палача, служившего при дворе короля Жильбера Безумного, его звали Бастьен. Он имел степень по медицине и по приказу короля собирал сведения о пытках и казнях, применяемых как в луаре, так и в свободных городах и отдельных замках. Она была издана совсем небольшим тиражом, поскольку являлась рукописной, но я уже имел возможность убедиться, что в вашей библиотеке собрано множество раритетов. Похоже, ваши предки интересовались не столько содержанием книг, сколько их ценностью, и считали своим долгом обзавестись самыми редкими экземплярами.
— Это не самое уместное замечание, Лоренс, — холодно заметил Монсо.
— Простите, ваше сиятельство, у меня и в мыслях не было обидеть ваших предков. Я это к тому, что мемуары палача Бастьена, учитывая близость вашего дворца к Чёрной башне, где он обретался, вполне возможно, хранятся здесь, среди других книг.
Марк какое-то время задумчиво смотрел на него, а потом перевёл взгляд на Валентина, смотревшего на него с любопытством.
— Мальчик мой, твои пальчики не устали? Может, хватит на сегодня? Иди сюда и похвастайся своими успехами. А твой учитель отправится в библиотеку, отыщет там упомянутую им книгу, а в ней — нужные мне сведения о «шкафе смерти».
Лоуренс с готовностью кивнул, он помог Валентину спуститься на пол со стопки книг, подал ему листы с его старательными каракулями, а сам поднялся и вышел из кабинета.
— Вы позволите ему остаться в доме в качестве учителя для вашего пасынка? — поинтересовался Монсо, убирая бумаги в папку.
— Как думаешь, малыш? — спросил Марк, усаживая мальчика себе на колени, после чего просмотрел исписанные им листы. — Совсем неплохо. Посмотрите, Монсо, уже на третьем листе эти элементы букв выглядят вполне ровными и чёткими. Я вижу, ты старался, Валентин. Тебе понравилось заниматься с Лоренсом? Ты хочешь, чтоб он учил тебя грамоте?
Валентин, очень обрадованный похвалой, уверенно кивнул.
— Но учти, тебе придётся заниматься каждый день, время уроков будет постепенно увеличиваться, — продолжал Марк. — И даже если тебе это надоест, учиться всё равно придётся. Ты уже достаточно большой для этого?
— Да, отец, — кивнул мальчик. — Лоренс интересно рассказывает и не ругает, если у меня не получается.
— Ладно, пока пусть остаётся в качестве учителя, — наконец, согласился Марк. — Но будьте любезны, Монсо, решите все связанные с этим вопросы с моей женой. У меня и без того много дел.
— Как вам будет угодно, ваше сиятельство, — поклонился секретарь и отправился переписывать испорченный лист отчёта в свой небольшой кабинет, расположенный рядом с хозяйским.
Марк ещё какое-то время расспрашивал Валентина, о чём говорил с ним Лоренс, и убедился, что тот успел рассказать ему какую-то нравоучительную историю, следил за тем, чтоб его новоявленный ученик прямо держал спину при письме и пообещал научить его читать. По горящим воодушевлением глазкам мальчика, Марк видел, что ему понравились занятия и поздравил себя с тем, что хотя бы проблема с поиском учителя для Валентина разрешилась сама собой, а вскоре разрешилась и другая.
Лоренс вбежал в кабинет, неся перед собой раскрытую книгу, и с радостным видом положил её перед Марком. Книга была большая и напоминала атлас, как выяснилось, из-за того, что была заполнена чертежами. Взглянув на раскрытую страницу, Марк похолодел и поспешно подхватил Валентина и велел ему пойти к матушке и рассказать о том, что Лоренс будет его учителем, после чего снова взглянул на чертёж.
— Вот он, «шкаф смерти», — пояснил молодой человек, — другие виды этого орудия называются «демон возмездия», «железная вдова» или «кровавая дева». Принцип их действия одинаков: жертву ставят в ящик, в стенках которого имеются отверстия, через них выдвигаются железные зубья и пронзают её. «Кровавая дева» отличается тем, что зубья находятся в задней
