лихо вскочил на парапет и, расставив руки, прошелся по нему танцевальным шагом. Эх, не будь Сена такой холодной и грязной, от радости сиганул бы прямо в воду!
Так, а с булочником что? Мягко говоря, Бригитта прохладно относилась к своим жиличкам, могла и оговорить их. Вот только вдова пекаря подтвердила, что дамы и впрямь сильно задолжали ее покойному супругу. Ну и что? Разве только они одни?
Александр спрыгнул с парапета и поспешил на площадь перед церковью Сен-Жан-ан-Грев. Вдова Нодье на днях вновь открыла хлебную лавку, и, как всегда, перед выходившим на улицу широким окном пекарни переминались усталые женщины в чепцах и шалях. Смеха и шуток почти не осталось, никто больше не решался обсуждать новости. Упомянешь нехватку хлеба, отсутствие кофе, чая и сахара, суд над жирондистами, казнь королевы – и окажется, что внимательнее всех тебя слушал агент министерства внутренних дел.
– Гражданин Ворне! – молодая пригожая толстушка окликнула Александра из начала очереди.
– Жанетта! – он принялся протискиваться к кухарке. – Голубушка, да ты все хорошеешь! Я буду вынужден вызвать нашего истопника на дуэль.
Женщины сомкнули ряды:
– Куда? Стой как все! Гражданин, куда прешь без очереди?!
– Милые, я ведь не за булками, я вон за той пышечкой! – Александр указал на круглолицую Жанетту. – Она же от меня по всему Парижу бегает, я ее с трудом настиг. Тетеньки, не дайте ей убежать, жестокосердной!
Как обычно, его наглая улыбка и чертики в зеленых глазах растопили сердца парижанок. Ему удалось пробиться к стряпухе:
– Голубушка, стосковался я по тебе!
– Ну-ну, гражданин Ворне, я честная женщина!
– Так и я к тебе с самыми честными намерениями!
Жанетта подмигнула окружающим:
– Видали, гражданки? Не смотрите, что я крива, беззуба, горбатенькая и ногу подволакиваю, вон какой красавец за мной бегает!
Женщины засмеялись, осыпали ухажера бесстыжими советами и предложениями.
– Жанетта, дорогая, у меня самые серьезные намерения узнать от тебя кое-что о твоих хозяйках.
Жанетта захохотала, ткнула его локтем в бок:
– Ну так я и знала! О мадемуазель Бланшар и не мечтайте.
– Чем же я для нее плох?
– А чем хорош-то? Может, вы делегат какой-нибудь секции? Нет? Тогда хотя бы член Парижской коммуны? Тоже нет? – Жанетта пробилась к прилавку: – Для мадам Турдонне как обычно, голубушка Розали.
Вдова Нодье приветствовала ее улыбкой и протянула Жанетте круглый четырехфунтовый каравай грубого помола:
– Двадцать су, – вынула из-под прилавка деревянную бирку, сделала на ней ножом зарубку.
Александр остолбенел от изумления: бирка была новая, всего с парой зарубок.
– Передайте мадам Турдонне мою благодарность. А вам чего? – булочница повернулась к Александру.
Ей пришлось переспросить. Наконец он пришел в себя, вспомнил заготовленный хитрый заказ:
– Меня гражданка Планель просила купить ей деревенский, – протянул экю. Времена, когда батон стоил шесть су, давно стали легендарными.
Булочница сразу потеряла любезную улыбку, холодно процедила:
– Гражданка Планель у меня не покупает. – Через его голову позвала: – Марго, твои буханки!
Стоявшая сзади покупательница тут же оттеснила Александра от прилавка. Он отошел, растерянно озираясь. Насмешница Жанетта уже исчезла, так и не объяснив романтические предпочтения мадемуазель Бланшар. Да небось просто пошутила. Главное, что стряпуха снова берет для хозяйки хлеб в лавке Нодье, булочница передает мадам Турдонне свое почтение, той заново открыт кредит. Все это значит только одно: соседки уплатили долг. Следовательно, причина для доноса на булочника исчезла. Неудивительно, что дамы оскорбились, когда он принялся обвинять их в судьбах мадам Жовиньи и пекаря.
Зато Планелихе, мерзкой, лживой, злобной Планелихе, от лавки Нодье отказано.
ОН НЕССЯ ДОМОЙ, не замечая дороги, почти бежал. Какой отличный день! Счастье бродило в душе теплым вином и грело, как котенок за пазухой. Пробегая мимо старого вяза у Сен-Жерве, Александр не выдержал, подпрыгнул, сорвал лист с ветки, а вяз в отместку окатил его холодным ливнем.
Теперь дядюшка нипочем его не остановит. Как бы ни ворчал Василий Евсеевич, как бы ни ругал распущенных парижских девиц, сколько бы ни выдумывал, что мадам Турдонне сорвала план спасения королевы, Александр больше ничему не поверит! Дядя досадовал на провал своей миссии, вот и искал виноватых. Если бы соседка и в самом деле была доносчицей, внезапно появившегося и никому не известного спасителя королевы уже давно арестовали бы. Эти дамы – две совершенно невинные, несчастные, беспомощные женщины в ужасных обстоятельствах. Просто в Париже постоянно и везде происходят чудовищные события, и бедных старорежимных аристократок самих кружит щепкой в том водовороте. Но с этого дня у мадемуазель Бланшар появится заступник. Необходимо было увидеться с ней как можно скорее, повиниться, помириться, помочь дамам. И если он будет выслушан ласково… кто знает?
В парадном наткнулся на сидящую за стойкой консьержа домовладелицу. Не удержался и, вытрясая воду из двойных отворотов сапог, заявил:
– Мадам Планель, а соседки-то наши свой долг булочнице выплатили!
Планелиха поджала губы, будто затянула перед наглым нищим шнур в кошеле:
– А чего удивляться? Небось новый дружок теперь их содержит.
Александру тошно было расспрашивать, но Бригитта углубилась в свое вязание, и пришлось прыгнуть в темную ловушку ее ответа:
– Какой новый дружок?
С достоинством женщины, обреченной собственными нравственными совершенствами на непорочный образ жизни, Планелиха охотно пояснила:
– Да таскается тут к ней один комиссар из коммуны, на дикого кабана похожий. Эбертист, с вот такущей дубиной ходит! – изобразила руками нечто объемом с воздушный шар братьев Монгольфье.
Санкюлотов с дубинами в Париже было полным-полно, сегодня даже слуги воображали себя золотой молодежью и вооружались гигантскими тростями и наглостью.
– Какой комиссар? Как его зовут?
– А я не спрашивала, – злорадно ухмыльнулась Бригитта. – Мне-то что? Я в чужие дела отродясь не совалась, своих выше головы.
Встряхнула бесформенное рукоделие, нахмурилась и с крайне сосредоточенным видом, будто евклидову теорему доказывала, принялась накидывать петли, считая каждую вслух.
XII
ВОЗВРАЩАЯСЬ С ПОЛНЫМ ведром от уличной колонки, Франсуаза наткнулась во дворе на топчущегося медведем санкюлота с несуразно огромной дубиной.
Он хрипло окрикнул ее:
– Привет и братство, гражданка! Где тут Габриэль Бланшар проживает?
Даже не поклонился, красный колпак с головы не содрал. Челюсть квадратная, глаза наглые, тон самоуверенный. Раб, ставший царем.
– Зачем она вам?
Подошел, осклабился, показав в наглой ухмылке щербатые зубы:
– А ты небось тетка ее, а? Не волнуйся, гражданка, намерения у меня самые честные. Я делегат секции Арси.
Франсуаза не сразу сообразила, что он имел в виду. Потом поняла и оторопела. Он что, сошел с ума? Для этого убийцы она растила дочь покойной Жанны? Для одного из этих палачей девочку учили
