у меня сейчас есть.
– Возможно, он уже мертв…
– Судя по всему, никто его не видел с две тысячи первого года. Но это не доказывает, что он мертв. И до тех пор, пока не буду знать наверняка, я продолжу его искать.
– То, что Тедди Винченцо убили сразу после разговора с тобой, – плохой знак. Ты не думаешь… – Лайнберри смолк.
– Нет, я не думаю, что это связано с моим расследованием. Я думаю, что Тони Винченцо ввязался в нечто более серьезное, чем торговля наркотиками. И, полагаю, рассказал об этом отцу, за что тот заплатил самую высокую цену.
– Тогда и сам Тони Винченцо – мишень, – заметил Лайнберри.
– И я очень рассчитываю, что сумею найти Тони до того, как до него доберутся люди, убившие Тедди, – ответила Пайн.
Глава 20
– Джон Пуллер, Кэрол Блюм, – с улыбкой проговорила Пайн.
Джон пожал руку Блюм.
– Рад познакомиться с вами, Кэрол. Я много о вас слышал, – сказал он.
Они стояли в вестибюле отеля, в котором остановились Этли и Кэрол. Наступил следующий день, погода была холодной и дождливой. Блюм посмотрела снизу вверх на высокого, стройного и симпатичного Джона.
– Я могу сказать о вас то же самое, агент Пуллер, – ответила она.
– Давайте возьмем кофе и поговорим о наших следующих шагах, – предложила Пайн.
Они зашли в маленькое кафе в вестибюле отеля, сели и посмотрели друг на друга.
– Как продвигается твое расследование? – спросил Пуллер.
– Нам удалось узнать несколько вещей, но мы все еще пытаемся отыскать точку опоры, – ответила Этли. – Прежде всего я хочу найти Ито Винченцо. Я говорила с человеком, который, возможно, способен помочь мне выяснить, что с ним произошло, однако шансов немного. Так что поговорим о твоем деле. Если оно приведет меня к Ито быстрее, я должна находиться рядом с тобой.
– Ты хочешь сказать, что Тони может знать о том, где находится его дед?
– Именно по этой причине мы и приехали в Трентон.
Пуллер кивнул.
– Ну, не скажу, что у меня определилось главное направление поисков. Я предпринял еще одну попытку, но полиция Трентона полностью закрыла доступ к расследованию. Мне не дали взглянуть ни на один из отчетов. Я не могу поговорить с полицейским, который застрелил Джерома Блейка. Они сомкнули ряды, а меня оставили снаружи.
– Ты говорил, что тип из Бюро тюрем, Мосс, отшил тебя по полной программе… Возможно, он пообщался с полицейскими из Трентона и предупредил, чтобы перед тобой поставили каменную стену.
– Меня не удивило бы, если б оказалось, что Мосс попросил парней из Трентона отшить меня, в особенности после нашей встречи. Однако я не понимаю, почему полиция Трентона пошла у него на поводу. От всего этого сильно несет сокрытием.
– А что говорит твоя сторона? – спросила Пайн.
– Она занимает разочаровывающую позицию – я практически не получаю от них поддержки и не думаю, что ситуация изменится. Все военные словно в рот воды набрали, чего я никак не могу понять. Я рассчитывал, что кто-то продемонстрирует характер, но остается лишь поражаться, как дружно они взяли под козырек… – Пуллер помолчал, опустив взгляд к коленям. – Обычно армия не отходит в сторону и не проявляет кротость, когда творится несправедливость. Проклятье, зачем мы носим форму и даем клятву верности?
– Вот и я о том же, – согласилась Пайн. – Но давай поговорим о стрельбе, в результате которой погиб агент Макэлрой.
Пуллер посмотрел на нее.
– Несомненно, никакие банды не имеют к его смерти отношения, как ты четко доказала. Я даже не уверен, что Блейк вообще стрелял. Но если это не он, являлся ли Эд целью стрелка? Возможно, мишенью был кто-то из нас с тобой?
– Или они хотели предупредить нас и заставить бросить расследование? – предположила Этли.
– Неплохие доводы, – вмешалась Блюм. – Но если они способны хладнокровно убивать федеральных агентов, у них должны быть очень веские причины. Тогда мы имеем дело с каким-то масштабным тайным сговором.
– Тедди Винченцо рассказал нам, что его сын связался с очень серьезными людьми, – напомнила Пайн. – Нельзя исключать, что речь идет об обычной торговле наркотиками, но вполне возможно, что тут нечто большее. Может быть, мы имеем дело с теми, у кого солидные политические связи и кто прикрывает деятельность наркокартеля?
– Такое вполне вероятно, ведь вокруг нас происходит слишком много странного, – согласился Пуллер.
– Ты сказал, что они не позволили тебе поговорить с полицейским, который застрелил Блейка?
– Да, – он кивнул. – Я даже не сумел узнать, как его зовут.
– Ты также сказал, что Тони вовлек кого-то из военных в свои грязные делишки?
– Да.
– Тебе удалось кого-то арестовать?
– Двоих. Билла Данфорта и Фила Кэссиди. Они в камере предварительного заключения в Форт-Диксе.
– Но не в самой тюрьме Форт-Дикса? – уточнила Пайн.
– Верно. С ними не случится того, что произошло с Тедди Винченцо, – заверил ее Джон. – Их содержат на территории военной части, куда нет доступа гражданским. И охраняют военные полицейские, которых я отобрал лично.
– Получается, что ты уже допрашивал Данфорта и Кэссиди.
– Ровно до тех пор, пока оба не попросили военного адвоката, – ответил Пуллер. – И допросы были прекращены.
– Полагаю, в этом отношении военное право не слишком отличается от гражданского, – заметила Блюм. – Мой сын служит в военной полиции в Калифорнии.
Пуллер кивнул.
– Не самая легкая работа. И он благородно поступил, приняв решение служить своей стране. И да, тут есть сходство, но Единый кодекс военной юстиции может показаться постороннему человеку чрезвычайно странным. Солдаты дают клятву. В результате к ним предъявляются более высокие требования, чем к гражданским лицам. Бремя доказательств и наказания могут существенно отличаться. Данфорт и Кэссиди предстанут перед военным трибуналом. Статью пятнадцать к ним нельзя применить. – Пуллер посмотрел на Пайн и Блюм. – Извините, я автоматически воспользовался профессиональным военным жаргоном. Статья позволяет командиру наказывать персонал за мелкие нарушения без суда. Похоже на гражданский суд, однако приказы заносятся в личные дела и могут помешать дальнейшему продвижению по службе. Но торговля наркотиками является очень серьезным нарушением. И у нас есть все необходимые улики, чтобы их признали виновными. Они получат приговоры на длительные тюремные сроки.
– Значит, они захотят заключить сделку, – сказала Пайн.
– Я готов на сделки, если удастся добраться до больших игроков. И если мне позволят их заключить.
– А вы уже говорили с Данфортом и Кэссиди о возможности сделки? – спросила Блюм.
– Пока нет. Мой план состоял в том, чтобы власти их хорошенько прижали, заставив выдать тех, кто стоит над ними. Сейчас, после появления адвокатов, все находится в подвешенном положении.
– А ты мог бы поговорить с арестованными в присутствии адвоката или у военных все иначе? – спросила Пайн.
– Такое возможно, – ответил Пуллер. – Я позвоню и попытаюсь договориться о допросе Данфорта и Кэссиди. Но не уверен, что у меня получится. Все в этом деле перевернуто с ног на голову.
– Я полагаю, они полны желания заключить сделку и уменьшить свои сроки, –
