на моих коленях лежал чудесный букет роз.
– Знаешь, мы с Касс уже столько лепестков насушили, на столько кремов и настоев хватит. И все равно я думаю, что пирожками как-то практичнее, – из ведьминской вредности произнесла я.
– А я думал, тебе мои пирожки не понравились. Да и цветы на клумбе стремительно заканчивались, – удивил меня некромант.
– Так это был ты!!! – изумленно выдохнула я, – Те пирожки оставлял ты?!
– Ага, но потом меня на клумбе подловил ректор и потребовал объясниться. Вот он-то и растолковал, что женщинам пирожки не дарят. Я никогда ни за кем не ухаживал и как-то не сообразил поначалу, что нужно что-то поизящнее сдобы. Хотя как по мне, так в студенческие годы я бы предпочел куриную ножку всему остальному.
– Дурак твой ректор! – в сердцах воскликнула я. – Пирожки хоть съесть можно, а с цветов только что лепестки ободрать!
– Моя ведьма! – счастливо выдохнул Рэиф.
Только подъехав к городскому храму, я поняла, что Рэиф не шутит. Он серьезно решил провести повторный обряд. А я вдруг испугалась. Это ведь не шутки, это навсегда. У некромантов не бывает разводов. Они любят без оглядки и держат своих избранных мертвой хваткой. Это хорошо, когда женщина любит так же сильно и страстно, а если нет?! Такой брак может оказаться ловушкой, душной клеткой. Люблю ли я Рэифа настолько сильно, чтобы связать с ним жизнь до самой смерти?
«Да, люблю» – тихонечко шепнуло сердце, и я ему поверила. Сомнения отпали, и я окончательно решила стать Амелией соф Валлари.
– Рэиф, а ничего что я в балахоне студентки? – шепнула я, когда мы уже входили в храм.
– Ничего, мы только подтверждаем обряд, а через год мы можем провести пышную церемонию с платьем и цветами, как того требуют традиции.
Я мгновенно оживилась, но тут же на душе разлилась горечь. Для кого делать эту церемонию. Я сирота, бабушка, если узнает, что я вышла замуж не за ведуна, а за мага, да еще и некроманта, взбесится, так что мне совсем худо будет.
«Не если узнает, а когда узнает…» – шепнул мой внутренний голос, и я содрогнулась. Бабушка ненавидит магов, считает их незаслуженно одаренными. Она меня выпорет, как минимум.
– Амелия, что ты опять притихла? – тихо спросил мой муж. – Сомневаешься?
– Нет, просто боюсь реакции бабушки, – вымолвила я.
– В прошлый раз она выкрала тебя, – хмыкнул он, – в этот раз такой номер у нее не пройдет. Я подстраховался. Так что ничего она сделать не сможет, поорет, побрызжет слюной, потопает ногами и уберется обратно в ту дыру, где пряталась от меня все эти годы. Она сама в своих бедах виновата.
Обхватив мою талию рукой, Рэиф повел меня вглубь храма. Вокруг царил полумрак, который только слегка рассеивали огоньки магических свечей. Наши шаги глухо отдавались от стен. Я практически никогда не посещала храмы и сейчас чувствовала себя неуютно.
– Вы что-то хотели, дети Трехликого, – навстречу нам вышел невысокий бородатый жрец.
– Да, нам требуется обновить брачное плетение, это возможно сделать сейчас? – холодно спросил Рэиф, сейчас он казался таким взрослым зрелым мужчиной.
– Да, конечно, проходите, – жрец пригласил нас в небольшую комнатку за алтарем великого Трехликого.
Признаться, я думала, что будет что-то особенное. Ну, там… хотя, кого я обманываю. Ни о чем я там не думала, у меня внутри чертенята плясали джигу и дружно пели: «А мы выходим замуж!». А как оно там будет происходить – дело десятое. Пока чертенята плясали, жрец успел прошептать над нашими сомкнутыми ладонями какое-то заклинание. Рука немного зачесалась, и на запястье проявился объемный плетеный узор. Он все разрастался, переползая на ладонь и оплетая предплечье. Рисунок стал таким ярким и четким.
– Что же, дети Трехликого, я вижу, ваши чувства взаимны, совет вам да любовь! – с неким пафосом произнес жрец и указал нам на дверь. Мол, хорошего понемногу.
На негнущихся ватных ногах я вышла из храма. Обернувшись, всмотрелась в высокое серое обшарпанное здание с колокольней наверху. Хотелось его запомнить, а то спросят дети, где я замуж за папу вышла, а мне и похвастать нечем.
– Послушай, Амелия, – склонившись, Рэиф осторожно отвел в сторону непослушные прядки волос, вечно застилающие мне глаза. – Я знаю, что мы еще мало знакомы и я для тебя чужой, ты не привыкла ко мне…
Рэиф смутился, а потом присел рядом со мной на корточки так, чтобы не нависать. У нас была значительная разница и в возрасте, и в росте.
– Позволь мне пригласить тебя в гости к нам в дом, – шепнул он негромко. – Возможно, он понравится тебе куда больше общежития, и ты предпочтешь переехать ко мне. Нет, не сразу, но… – снова замолчав и не закончив фразу, он обхватил ладонями мое лицо и пристально всмотрелся в мои глаза.
– Показывай, – шепнула я ему, мне нравилось, с каким уважением он ко мне относился. Не как мальчишка, зажимающий в каждом уголке и требующий только близости, а как взрослый мужчина – с почтением и даже каким-то трепетом. Улыбнувшись, я покрутила пальчиком колечко с рубином.
Взобравшись в двуколку, Рэиф медленно приподнял меня и удобно посадил себе на колени. Все это он провернул не торопясь, позволяя мне возмутиться. Но я промолчала и, чтобы добавить мужчине смелости, обвила его шею руками.
– А у тебя дома что-нибудь съестное есть? – поинтересовалась я. – А то, как бы свадьбу отметить нужно, а вдруг окажется, что нечем.
– Конечно, есть, ведьмочка моя. И жареная курочка, и запеченный картофель, и бутылочка прекрасного вина, а не того пойла, после которого тебя с утра шатало. Приличные девушки такого не пьют – изрек он и строго зыркнул на меня.
Ха, да что он, вообще, знает… и понимает…
– Профессор соф Валлари, а вот вы допускаете мысль, что я не совсем приличная девушка, – вымолвила я, кротко стреляя глазками.
– Студентка, с сегодняшнего дня соф Валлари, как же вы можете оказаться неприличной ведьмой? Дайте-ка припомню, вы дважды за ночь обнесли факультет некромантии, – я возмущенно вскинула бровки, – да-да, дважды, милая, дважды! Я проверял кладовую, она была цела после нашего свидания, значит, ты вернулась.
– А может это была не я? Где доказательства? – запальчиво вскрикнула я.
– Я выменял информацию у Мурлыковича за три бутылки зелья. Признаться, он долго не желал колоться, – спокойно ответили мне.
– Вот предатель! Я запомню! – насупилась я.
– Не стоит, милая, за три бутыля любой бы тебя сдал. А тебе еще дипломную работу с ним писать. Так что, это именно тот случай, когда проще простить. К тому же, никому другому никто
