несусь к прикроватной тумбочке, на которой лежит телефон. Открываю приложение и застываю с раскрытым ртом.
Критические дни. Они не пришли. Хотя должны были еще две недели назад.
– Спокойно, Аврора, – проговариваю вслух, обнимая себя руками. – Возможно, у тебя только гормональный сбой. Да, точно!
Но внутренний голос подсказывает, что ответ очевиден, и я вру сама себе.
Я спускаюсь на первый этаж и подхожу к охране.
– Мне нужно в аптеку, – бросаю как можно равнодушнее, стараясь не показать, что меня просто трясет от ужаса.
– Вы плохо себя чувствуете? Я должен доложить боссу, – выдает «шкаф», доставая телефон.
– Не надо! – едва ли не истерично выпаливаю. Но продолжаю уже более спокойно. – Не стоит беспокоить Артема по пустякам.
– Он просил докладывать о любой внештатной ситуации.
– Вы думаете, ваш босс обрадуется, если вы потревожите его по деликатной женской проблеме? – вкрадчиво интересуюсь, радуясь в душе, что смогла найти причину выйти из дома и не вызвать подозрений.
– А?
– Месячные у меня! – рявкаю, что охранник отводит глаза в сторону. – Мне нужны гигиенические принадлежности!
– Извините, понял, – и выходит за дверь. Выдыхаю, радуясь, что справилась с половиной поставленной задачи.
В аптеке я беру сразу пять тестов на беременность разных фирм и мчу скорее домой, чтобы убедиться, что не беременна.
Приехав, пулей лечу на второй этаж и закрываюсь в ванной на замок. Дрожащими руками распаковываю сразу все тесты и провожу процедуру.
Выкладываю все полоски на ванну и зажмуриваюсь, скрещивая пальцы обеих рук. И бормочу вслух: «Только не беременна, только не беременна!»
У нас же была всего одна ночь, это невозможно! Очень маленький процент женщин беременеет с первого раза!
Но, как красноречиво утверждают тесты, я отношусь именно к этому небольшому проценту.
Мне в глаза бросаются две жирные полоски, а на электронном тесте – плюс.
Беременна. От чудовища.
Я на грани истерики. Что мне делать?! Аборт? Но…это все же и мой ребенок тоже, и я не знаю, смогу ли убить зародившуюся во мне жизнь. Как мне прожить месяцы, которые уготовил мне Артем, чтобы он ничего не узнал о беременности? Реально? Нет. Потому что, как минимум, мне нужно посещать клинику, чтобы знать, что с малышом все в порядке.
Какова будет реакция Артема? Что он сделает, когда узнает? Не обрадуется и не кинется меня поздравлять – факт.
Значит, он должен узнать о моем интересном положении как можно позже. А там что-нибудь придумаю. А в идеале – не узнать вовсе.
Я собираю тесты в кучу и скидываю их в мусорное ведро. Иду в спальню, ложусь на кровать, пытаясь собрать все мысли в кучу, и не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от того, что меня трясут за плечо. Распахиваю глаза и натыкаюсь на темный и злой до безобразия взгляд Артема.
– Ты беременна? – и показывает мне мой электронный тест.
– Откуда это у тебя?!
– Отвечай на вопрос! – орет так, что я подпрыгиваю на месте и на инстинктах отодвигаюсь назад.
– Да…
Он что-то бормочет, судя по обрывкам фраз, далеко не цензурное.
– Вставай и одевайся, – командует, направляясь к двери.
– Что? Зачем? – в груди мгновенно поселяется тревога.
– В клинику поедем. На аборт. Мне ребенок от дочери врага не нужен, – выдает совершенно спокойно.
А я от наглости и уверенности, что ему все можно, резко вскакиваю на ноги и шиплю:
– Знаешь, что?! Да пошел ты к черту! Это мой ребенок, и только мне решать, дать ему жизнь или нет! Ты – не родитель, ты просто донор биоматериала, не более!
Артем медленно разворачивается ко мне, обжигая своим темным взглядом, что я мгновенно жалею о своих сказанных на эмоциях словах.
Волков подходит ко мне, жестко берет за подбородок и тихо, с ледяным спокойствием выносит нам приговор:
– Никакого ребенка не будет, Аврора.
Я сижу на заднем сидении, глотая слезы и проклиная тот день, когда познакомилась с Волковым. Артем сидит рядом и ведет какие-то переговоры по бизнесу. Спереди два амбала. Я в западне. И из нее нет выхода.
В том, что моего ребенка убьют, будет только моя вина. Всецело. Потому что я не смогла выбрать для малыша правильного и хорошего папу. Не разглядела в нем чудовище, хотя звоночки были. Как минимум, взгляды, полные ненависти.
Машина паркуется у входа в клинику, Артем лично обходит машину и открывает дверь с моей стороны. Я сижу и смотрю перед собой, надеясь, что вдруг у него проснется сострадание к собственному ребенку? Но чуда не происходит.
– Аврора, чем быстрее ты поторопишься, тем быстрее все пройдет, и ты вернешься домой.
– В тюрьму. Правильно говорить в тюрьму, – бросаю, беззвучно плача. Это какая-то параллельная реальность. Я не могу поверить, что это все происходит со мной, в двадцать первом веке, где я не распоряжаюсь собственным телом!
Я буквально выползаю из машины и плетусь ко входу, как на казнь. Хочется кричать, молить о помощи, но…разве это поможет? И разве Артем позволит?
Амбалы остаются в машине, а Волков буквально за руку ведет меня до самого кабинета врача.
В кабинет доктора захожу с лицом, как будто я кого-то похоронила. Хотя, так оно и есть. Практически. И поэтому из-за слез в глазах не сразу узнаю доктора.
Врач смотрит сначала на меня, на мое мрачное лицо, опухшее от слез, переводит взгляд на мужа, что маячит за спиной.
– Так, мужа попрошу выйти за дверь, – безапелляционно заявляет врач, а у меня в груди надежда пускает первый росток.
Доктор Николаева Наталья Сергеевна – близкая подруга моей матери, можно даже сказать, одна из лучших. И знает меня с пеленок. Странно, что Волков не в курсе такого важного момента. Глупое упущение с его стороны. Но это мне и на руку.
– Нет, – равнодушно бросает муж, опускаясь на стул.
– Молодой человек, – строго начинает Наталья Сергеевна, нахмурив брови, – это кабинет женского доктора, и здесь нет ничего интересного и того, что касается мужчины. Вы будете смущать свою женщину, и у нас не получится доверительного разговора, а это помешает постановке верного диагноза.
– Мы приехали на аборт, – продолжает препираться Артем, но доктор не сдает своих позиций:
– Мне все равно. В любом случае, аборт никто сегодня делать не будет! Необходимо сдать анализы, собрать анамнез, осмотреть вашу супругу. Вы задерживаете мне прием!
Артем прищуривается, окидывая Наталью Сергеевну долгим взглядом, но она и бровью не ведет. Наконец Артем покидает кабинет, и я выдыхаю.
– Наталья Сергеевна, – складываю рук в молитвенном жесте, едва ли не падая на колени, – умоляю, спасите нас!
– Аврорушка,
