его новая машина. Так как давно уже знал, что в том подъезде многоэтажного дома сдаётся квартира на первом этаже под гостиничные услуги. И прекрасно понимал, для чего именно они туда направились, так как возил в эту гостиницу уже не одну пару, желавшую поразвлечься друг другом.
Да и сам был там постоянным клиентом, как уже считала Натали.
Разрушение этого мифа о крепкой дружбе, скреплённой ещё и бутылкой водки в руках рослого беса, за которой они до этого заехали в магазин, и было последним аргументом в споре с самим собой, окончательно добившем Ганешу. Когда он, распив бутылку настойки в квартире столь разговорчивой и всё ещё невероятно красивой Натали, захотел после смены сменить Васаби. На неё, как минимум – на одну ночь. Убедившей Ганешу потоком своего красноречия в том, чтобы тот, пожелав отомстить им всем троим, занялся с ней не просто любовью, как он любит, а именно сексом.
– Обрушив на меня свою ярость! Пока я не смыла весь свой свадебный макияж, который создали мне визажисты за большие – именно для тебя! – деньги. Уже понимая, ещё до свадьбы, что хотя бы попытаюсь сегодня пойти на тебя в атаку. И попросила их как следует постараться. Как следует – теперь и тебе отблагодарить меня за это всё в постели. На все деньги!
(Рекламный ролик)
Но в Натали Ганешу не устроило даже не то, что она не особо-то и понравилась ему в постели. Тем, что не сильно-то и старалась. Понравиться минетом ещё больше! А только и только то, что она воспринимала в отношениях с ним себя как жертву, взвалив своё пьяное тело на алтарь постели.
Заявив с утра, продолжая болтать во время секса, что идёт на этот подвиг разума исключительно ради дочери! Чтобы Ганеша оплачивал им квартиру и покупал для неё и для её трёхлетней – всё подрастающей – дочери вещи и обувь. Чуть ли не каждый месяц. Ну и… Цветы, духи и прочие приятные неожиданности. Не говоря уже о продуктах. Чуть ли не каждый день. И она поддалась на его «чары соблазнения» исключительно ради этого.
«Можно сказать, развела», – понял Ганеша, когда кончил на живот. И сразу начал одеваться.
– Ну, а зачем ещё тебе деньги? – не поняла Натали, заметив его реакцию.
– Действительно, для чего я, вообще, каждый день работаю? – озадачился Ганеша.
– Раньше ты тратил деньги на Васаби, а теперь ты будешь тратить их на меня. Вот и всё. Для тебя ничего не поменяется, – уверяла она. Саму себя. – Кроме того, что ты сможешь у меня тут жить, и я буду варить тебе любые блюда. Из продуктов, которые ты будешь для этого покупать. Тем более что ты и сам уже знаешь, что Васаби тебе постоянно изменяла. И будет изменять ещё, – загадочно улыбнулась Натали, – ты просто ещё не всё о ней знаешь. Я потом ещё с тобой кое о ком поговорю. А я обещаю тебе не изменять, так как я уже во всё это давно наигралась. У меня уже дочь, мне не о себе, а о ней надо теперь заботиться. Я уже гораздо взрослее стала. В свои двадцать три. В отличии от Васаби, телу которой девятнадцать, а мозгам – пятнадцать! Это раньше я, как и Васаби, жила одним днём, а точнее – вечером, – улыбнулась Натали. – И спала одновременно и со своим женихом Джеком и с его родным братом-близнецом Марсом. Наслаждаясь тем, что ни тот, ни другой Браток и не догадывались друг о друге.
– Кто тебе об этом сказал? – усмехнулся Ганеша. – Так ты вышла хотя бы за одного из них замуж?
– Нет, с Джеком я прямо перед свадьбой неожиданно поругалась.
– Значит, он всё знал. И когда ты ему надоела, нашёл первый же попавшийся повод чтобы от тебя избавится. А бесёнок у тебя от кого из них?
– А я-то почём знаю? Они оба мне и до сих пор помогают. Потому что я каждому из них говорю, что это именно его бесёнок. А на ДНК они проверить это не могут, так как они близнецы-братья.
– А может быть, и не хотят, – понимающе улыбнулся Ганеша, – если знают друг о друге. Чтобы одному из них обидно не стало. Мол, вместе сделали, вместе и отдуваться будем!
– Да, поэтому я официально числюсь как мать-одиночка, получая пособие. У одного из них «Лексус», а у другого «Лэнд Крузер». И я уезжала тогда куда-нибудь то с одним, то с другим. Мне почему-то нравилось именно изменять с одним из них – другому. А потом, на другой день – наоборот. Видя, что они и не догадываются об этом. Меня это чисто психологически дополнительно очень сильно возбуждало. Именно – изменять! С каждым. Так-то, физически, они меня не особо-то и привлекали. Как ты, – улыбнулась Натали. – А вот играть в эту сексуальную игру «в измены» меня тогда почему-то очень сильно возбуждало. Сама не знаю.
– Зато я – знаю. Много у меня вас таких было, маньячек, – усмехнулся Ганеша. – Как ты.
– И что, все они тебе изменяли? – не поняла Натали, при чём тут она. Мол, я-то честная.
– Все до единой! – усмехнулся Ганеша. Над собой. – Включая Васаби. Она была последней девушкой, которой я поверил, раскрыл своё сердце и полностью полюбил. Чтобы упасть в такие бездны…
– И как ты их всех терпел? Бедненький, – усмехнулась Натали.
– Поэтому я теперь ни одной из вас уже не верю. Пока не проверю. Или ты думаешь, почему я до сих пор не женат? Ни одна из них не выдержала мою «проверку на вшивость».
– Почему это? – заинтересовалась Натали.
– Потому что меня невозможно обмануть. Я по глазам вижу, когда мне врут: по микродвижению зрачков. Это не я придумал, это подтверждённые научные данные, – добавил Ганеша, видя её нескрываемую иронию. – Я серьёзно!
– Ой, да ладно врать!
– Так ты и до сих пор с ними встречаешься? – не понял Ганеша её нежелания ему верить.
– Нет, конечно! – соврала она. Зрачки метнулись вправо-в-сторону – влево-вниз. – Я своему Демьяну-бедному с ними ни разу не изменила, – снова соврала она. – Ты мне не веришь? – заметила Натали, как пристально он следит за её зрачками. – Поэтому если заметишь, что я тебе хоть с кем-нибудь изменила, сразу же дуй на все четыре стороны! Я не держу. Если мне не веришь, – попыталась добить его сомнения Натали. – Алиментов на дочь мне, в принципе, от них двоих и так хватает за глаза.
– И – за ляжки? – усмехнулся Ганеша. Намекая на то, что
