class="p1">«Рафик сам родом из Тбилиси. Его отец был заслуженным ветераном КГБ. Это подтверждали фотографии, которые мне показывали в их доме. На одной из них Кнадян-старший стоял в обнимку с легендарным Абелем. Выйдя на пенсию, отец Рафика стал крупным экспертом-почерковедом. Мы попросили было у него ружье, но он воскликнул: „С ума сошли? Увидят ружье — сразу со скалы скинут. Мухобойки вам не дам!“ И стал объяснять нам обычаи Кахетии.
Мы отправились дальше на его „жигуленке“. Добрались до нужного села, зашли в дом. Сказали, что прибыли к хозяину по делу. Нас, не расспрашивая, устроили на ночлег. Утром, выйдя во двор, мы застали подготовку к празднику урожая. Музыка, длинный стол в саду, освежеванный баран на шесте… Нам налили чачу. Мы дали главе семьи прочесть записку. Женщины запричитали. Старик ответил: „Надо подумать“. И мы остались в этой семье на положении то ли гостей, то ли пленников. Через пару суток старик сказал: „Передал записку кому надо. Обещали ответить. Отпустите Манану, дети у нее“».
Жену Бакашвили и адвоката доставили в Тбилиси. Сюда же прибыли Вилен, сотрудники спецгруппы. За гостями-пленниками в кахетинское село прислали машину с сообщением: «Спускайтесь с гор, винодел вышел на связь». Бутенин с Кнадяном неделю пользовались кахетинским гостеприимством, пили чачу, чувствуя наведенное на себя негостеприимное дуло пистолета…
Грузинские коллеги Апакидзе, разумеется, остались не вполне довольны тем, что операцию на территории республики он проводил без их ведома. Могло по-всякому обернуться. Но победителей не судят. Успех дела грузинские сыщики с полным основанием занесли и в свой актив.
Бакашвили через посредников дополнительно вернул большую сумму незаконно заработанных им денег (в общей сложности с него взыскали около 6 миллионов рублей). Но выходить из укрытия он по-прежнему отказывался. Передал: «Если меня разыщут — покончу жизнь самоубийством». Его жену и адвоката, согласно условиям сделки, выпустили на свободу. Заместитель министра МВД Грузии Шота Горгодзе, выступая по республиканскому телевидению, сообщил, что сотрудники БХСС из Тбилиси и Москвы разоблачили группу фальсификаторов вина, которые позорят республику. Были показаны эффектные кадры открытых чемоданов, набитых деньгами.
Москвичи свою часть миссии выполнили. Их грузинские коллеги в конечном счете довели это дело до суда.
Вилен подготовил докладную записку на имя министра. Подробно расписал, какой вклад каждый из его подчиненных внес в раскрытие этого преступления. Приложил фотографии, кассету с видеозаписью выступления Горгодзе по ТВ. С этими материалами Апакидзе и начальник ГУБХСС Михаил Юрков отправились на доклад к министру. Федорчук распорядился выдать участникам операции по должностному окладу.
В тот момент Вилен Апакидзе еще надеялся: его «мини-ФБР», которое способно добиваться таких результатов, будет в фаворе и у нового руководства МВД. Вилен говорил подчиненным: «Продолжайте спокойно работать. Министр сказал: нужны такие дела».
В стране с приходом к власти Юрия Владимировича Андропова объявили войну коррупции, привилегиям, злоупотреблениям властью. Что станет с сыщиками, которые боролись именно с этими явлениями?
IV. Расправа
1. Прощание с иллюзиями
Николай Анисимович Щёлоков возглавлял Министерство внутренних дел долгих 16 лет. В ведомстве его любили. Считалось, что он пользуется полной поддержкой руководства страны (к которому во все брежневские годы принадлежал и Андропов). О трениях в отношениях глав МВД и КГБ тогда мало кто знал. Поэтому отставка Щёлокова с формулировкой «за допущенные недостатки в работе» накануне нового, 1983 года стала для большинства его подчиненных полной неожиданностью.
Людям, однако, свойственно надеяться на лучшее. В смене власти всегда есть что-то обнадеживающее. Вся тогдашняя атмосфера в обществе была пропитана ожиданиями скорых и благоприятных перемен. С Николаем Анисимовичем в министерстве простились с сожалением. Но, может быть, его преемник поведет более решительную борьбу с коррупцией, привилегиями партийных сановников, злоупотреблениями властью?
Такие настроения в МВД существовали. Правда, недолго. Новым министром внутренних дел стал Виталий Васильевич Федорчук, до того несколько месяцев занимавший должность председателя Комитета государственной безопасности. Федорчук считал — с полным основанием — свой перевод в МВД «ссылкой», крахом карьеры. И в этом вся беда.
Через много лет в откровенном интервью Виталий Васильевич признается, что он испытывал к Юрию Владимировичу крайнюю неприязнь, даже ненависть. Тот платил ему той же монетой. Став генеральным секретарем, Андропов поспешил назначить на пост главы КГБ своего верного соратника Виктора Чебрикова. А куда перевести предшественника? В органы внутренних дел. Их не жалко.
Так или иначе, после Щёлокова «самый близкий к населению правительственный орган» (так уважительно именовали МВД до революции) возглавил Виталий Васильевич Федорчук, имевший репутацию человека некомпетентного, грубого, мстительного. Его призванием была борьба с врагами. Смысл своей деятельности на новом посту он видел в искоренении «щёлоковщины».
В феврале 1983 года Сергей Бутенин находился в командировке в Днепропетровске, где участвовал в операции вместе с сотрудниками управления КГБ. У оперов двух ведомств возникли доверительные отношения. Чекисты на прощанье выразили москвичу сочувствие: «Когда Федорчук уезжал от нас в Киев, мы рельсы целовали! Намучились с ним. Теперь ваша очередь».
Будущее ОРЧ сразу оказалось под вопросом. Судьбу своего «мини-ФБР» Вилен рассчитывал обсудить с самим Андроповым. Оперативно-розыскная часть, по словам Апакидзе, создавалась с ведома руководства КГБ (это несомненно). За 1982 год структура окрепла, доказала свою эффективность. Новая власть должна ее поддержать. Так он успокаивал своих подчиненных.
Наконец, Вилена приняли в Кремле. С кем именно он встречался — не уточнял (для дела будет полезнее, если в коридорах министерства распространится слушок, что его вызывал сам Андропов). Апакидзе получил аудиенцию, по-видимому, у кого-то из помощников генерального секретаря. Вернулся он с нее внешне удовлетворенный: «Они не станут резать курицу, несущую золотые яйца. Нет у них таких планов. Нас поддержат. Работаем, как раньше». Наверное, он бодрился. Татьяна Виленовна Апакидзе помнит, что ее отец, долго готовившийся к «встрече с Андроповым», был разговором в Кремле удручен.
2. Черная метка от нового министра
Актовый зал здания министерства на Житной, 16. Начало февраля 1983 года. Сотрудники ГУБХСС наконец-то получили возможность познакомиться с новым министром и услышать, что он о них думает.
Здесь же и заместитель министра Юрий Чурбанов. Но это уже не «первый зять страны». Вокруг него вакуум. Давно ли на подобных мероприятиях к Юрию Михайловичу выстраивалась очередь желавших засвидетельствовать почтение? Теперь эти люди — солидные, со звездами — избегают встретиться с ним взглядами и обходят его стороной. («Неприятное было зрелище», — вспоминает Валерий Пахомов.)
Министр Федорчук пытается говорить спокойно, но это ему плохо удается. Часто срывается на крик. Сидящие в зале оперативники слышат с трибуны:
— Главк прогнил,
