Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
class="p1">Солдат усмехнулся, потянул носом над едой: «Найн!» — и вышел из избы.
Переждав полдня, Витя в сумерках сумел миновать все немецкие посты, которые приметил ещё днём, и к ночи вернулся в отряд.
А уже на рассвете, когда небо ещё не совсем просветлело, с холма с опушки леса к деревне Бараколь бесшумно подошёл отряд партизан. Бойцы отлично знали, где на окраине пулемётные расчёты, в каком доме на постое много солдат, в каком дворе укрыты танки и бронетранспортёры.
Командир поднял автомат и негромко отдал приказ нескольким группам: «Ликвидировать пулемётное гнездо у дороги! К комендатуре! Во дворы с танками!»
Тут же завязался бой. От брошенных бутылок с зажигательной смесью и гранат вспыхнули фашистские «тигры» и замолчали вражеские пулемёты. Растерявшиеся и перепуганные солдаты бросились наутёк. Противник понёс большие потери, а партизаны отступили лишь с несколькими ранеными. Бой был выигран! И всё благодаря точным донесениям юного разведчика.
И в дальнейшем Вите при выполнении заданий помогала не только его удивительная память, но и смекалка, и отвага. Он никогда не терялся и находил выход из самых сложных ситуаций.
Так в очередной раз случилось и во время разведки в деревне Эйсерес. Туда он отправился вместе с отцом. Но Михаил Иванович после сырой осени и холодной зимы постоянно болел. Вот и в тот день ему стало так плохо, что он с трудом шёл. И хотя отцу с сыном удалось запомнить расположение постов посчитать технику и живую силу противника, сил уйти обратно в отряд у изнурённого долгой болезнью разведчика уже не было. Он еле держался на ногах и привлекал внимание часовых. А всех подозрительных, не местных жителей, арестовывали и отправляли в полицию.
Укрыться у кого-то из своих в деревне не получалось, не было там связных или знакомых подпольщиков. А довериться случайным людям Коробковы не могли — попадались среди местных и предатели, пособники фашистов. И тогда Витя решился на смелый шаг — привлечь внимание к себе, отвлекая немцев от больного отца. Он достал из кармана трофейную губную гармошку и начал наигрывать мелодии немецких песенок. Все с любопытством поглядывали на паренька в серой потрёпанной кепке, с сумой через плечо. Ясное дело — голодный оборванец-попрошайка хочет заработать.
Скоро вокруг него собрались солдаты. Они хлопали в ладоши и подпевали по-немецки. Кто-то дал ему краюху хлеба. Деревенские же смотрели сначала угрюмо на незнакомого паренька, который, казалось, развлекал оккупантов.
А тем временем отец, собрав последние силы, за спинами столпившихся слушателей уходил всё дальше и дальше на окраину. Потом вошёл в лес, отлежался на тёплом мху и с новыми силами побрёл дальше.
Как только Витя заметил, что отец смог уйти, то сразу перестал наигрывать немецкие песенки. И зазвучала наша «Катюша»! Женщины заплакали, а дети и старики заулыбались. Немцы же насторожились и начали что-то недовольно покрикивать Вите. И он не стал испытывать судьбу: заиграл плясовую, пританцовывая и махнув под конец рукой, как бы говоря: «Ну, хватит… Концерт окончен!»
Крестьяне и солдаты разошлись, а он уже в сумерках нагнал отца на тайной горной тропе. Поздней ночью они добрались до своих и доложили обстановку командиру.
На рассвете Виктор в одиночку повёл боевой отряд в Эйсерес.
Нападение было отлично спланировано по точным донесениям разведчиков. Партизаны молниеносно разгромили вражеский гарнизон, уничтожив много артиллерийских орудий, бронемашин и грузовиков.
Шёл третий год оккупации Крыма. Красная армия уже вела широкомасштабные наступления по всем фронтам. А немцы свирепствовали всё сильнее, чувствуя своё бессилие против восставшего народа. Полиция и контрразведка выслеживали и казнили подпольщиков. Каратели пытались вытеснить партизан из горных лесов, уничтожали целые деревни.
Для установления контактов с уцелевшими подпольщиками отец и сын Коробковы были направлены в Феодосию.
— Понимаю, что дело смертельно опасное, Михаил Иванович, — признался начальник разведки. — Но нет у нас другой возможности восстановить связь с подпольем. Связных арестовали, скорее всего, всех замучили и казнили. Вы же хорошо знаете город, многих людей, адреса старых связных. Вот и осталась надежда только на вашу семью! А Красная армия приближается. И для поддержки наступления нужно спланировать и организовать корректировку артиллерийского огня; выяснить, где минные поля; как устроена оборона противника в самом городе.
— Ясное дело, товарищ командир… Всё, что сможем, сделаем. Если не погибнем, то задание выполним!
Но плохие предчувствия командира, к несчастью, сбылись… Кто-то из местных предателей-осведомителей в первый же вечер заметил Коробковых в Феодосии и донёс врагу.
Отец и сын были схвачены дома на рассвете следующего дня. Их повели по пустынным улицам под усиленным конвоем в тюрьму и поместили в разные камеры. Больше они уже не виделись.
Допросы и жестокие пытки не сломили ни отца, ни сына… Витя, весь в незаживающих рубцах от хлыста, на допросах отвечал только: «Ничего не знаю!» Стойкость мальчика, которому в застенках 4 марта исполнилось пятнадцать лет, поражала даже палачей. В тот же день Витя узнал, что отца уже расстреляли. Но эта ужасная весть лишь укрепила несломленную волю борца. Он так и не сдался.
В камере с ним был Валя Ковтун, которого схватили за листовки против оккупантов. Мальчики много говорили между допросами. Витя мечтал выжить и стать настоящим художником… Но не сбылась его мечта… 9 марта в камеру, где к тому дню было много новых арестованных, вошли офицер и солдаты:
— Коробков! — коверкая русскую речь, сказал фашист. — Выходи!
— Прощайте! — обернулся к товарищам Витя. — Если останетесь живы, скажите маме: «Я умираю за Родину!»
А через несколько недель Феодосия была освобождена. И началась новая жизнь.
Виктор Михайлович Коробков посмертно был награждён медалью «За отвагу».
Володя Щербацевич
В начале войны немецкий блицкриг — план молниеносного захвата России до Урала — успешно осуществлялся. В Минск, в котором Володя родился и жил, германские войска вошли через пять дней после начала необъявленной войны.
В первые же недели в окружение и плен попали сотни тысяч бойцов Красной армии. Даже раненых, перевязанных грязными, окровавленными бинтами, вели колоннами в лагеря для военнопленных. Многие шли через Минск. Володя стоял у развалин соседского дома и видел, как один из
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
