указал на пурпурного красавца.
Инза пожала плечами.
– Наверное, кто-то из богатеньких здесь помещение выкупил. Хотя и странно – у них свои склады есть, пофасонистей. Собственные флаеры о-очень мало кто может себе позволить, Совет их драконовским налогом облагает. Пойдем.
Они подошли к двери в дальней стене ангара – на этот раз обычной, скользнувшей в сторону при их приближении. Едва переступили порог, как светящийся потолок начал гаснуть, а потолок в коридоре, напротив, налился жемчужным сиянием. Отсутствие постоянного света дико раздражало, но Питер усилием воли сосредоточился на цели.
Мама. Отец. Фэлри.
Он должен им помочь, остальное не имеет значения.
Внутренность башни представляла собой сплошной лабиринт – точно дерево, изъеденное жучком. Но Инза, активировав гало-экран, уверенно шла вперед.
Потолок коридора начинал светиться по мере приближения, потом постепенно гас. А значит, обернувшись, невозможно разглядеть, что у тебя за спиной – Питер наконец-то понял причину своего раздражения.
Но кто здесь, в пустой башне мог бы к ним подкрасться? Разве что обладатель пурпурного флаера, но он прилетел раньше и вряд ли имел какое-то отношение к их поискам.
Они все шли и шли, и с каждым шагом Питер нервничал все больше.
Что, если они ничего не найдут? Что тогда делать? Как много осталось людей, оттесняемых Барьером?
И главное – удалось ли отцу найти маму или он стал жертвой всеобщей паники, безумия, которое охватывает людей перед лицом неизбежной смерти? Его могли убить, чтобы забрать флаер, или затоптать в толпе, или…
Питер вытер пот со лба и постарался затолкать эти мысли поглубже, туда, откуда они вырвались. Они делали его слабым, лишали сил и размывали волю. Предлагали сдаться – ведь все равно все уже кончено. А сдаться он не может, не имеет права.
– Ага, вот она! – Инза решительно подошла к одной из многочисленных дверей, бесконечной цепочкой тянущихся вдоль коридора. – Сейчас посмотрим, что тут с кодом…
Руки ее запорхали по гало-экрану, и Питер приготовился ждать – по крайней мере, какое-то время. Однако, к его удивлению, дверь почти сразу с легким шелестом скользнула в сторону.
Но еще больше он удивился, когда понял, что вовсе не манипуляции Инзы стали тому причиной. Потому что на пороге склада возникла тонкая темная фигура.
Кто-то все-таки их опередил.
15
От неожиданности Инза отскочила назад, налетела на Питера, и они чуть не грохнулись на пол. Человек в дверях с легким вскриком отпрянул внутрь склада.
Вот тут-то Питер и пожалел, что не вооружен. Отец много раз предлагал обучить его обращаться с мечом и кинжалом, но Питеру было откровенно лень. Он изобретатель, а не боец. Да и кому могло понадобиться фехтование в глухой деревушке? Никуда оттуда уезжать он не планировал. Кто же знал, что все так повернется.
У Инзы, конечно, никакого оружия тоже нет – в Омороне оно находилось под строгим запретом, и отследить нарушителя не составляло труда. Преступные группировки, базировавшиеся в основном в Трущобах, постоянно изобретали новые виды оружия, чтобы обмануть охранные системы.
Однако Инза удивила Питера. Восстановив равновесие, она мгновенно погасила гало-экран, выхватила из кармана куртки ярко-красный цилиндр и направила его торцом на темную фигуру.
– А ну выходи! – Голос ее грянул и пошел гулять по пустому коридору, эхом отскакивая от стен. – Держи руки так, чтобы я видела, или три часа будешь глаза ногтями выцарапывать!
Фигура тут же подняла руки и недовольно произнесла:
– Зачем же так грубо?
– А что ты здесь забыла? Погоди-ка… да я тебя знаю! – Инза опустила цилиндр и, поколебавшись, сунула его в карман куртки.
– Отрадно слышать, – заметила незнакомка с легкой иронией и вышла в коридор.
И тут Питер с изумлением обнаружил, что тоже ее знает! Эти светящиеся аметистовые глаза, прелестное оливковое личико и темные волосы с отдельными прядями под цвет глаз невозможно было забыть.
Стандартная сегийская куртка и штаны нисколько не портили девушку – даже наоборот. Волосы она собрала в высокий хвост и вообще вид имела очень деловой.
– Питер, это Саруватари, социолог и руководитель проекта ассимиляции… того самого проекта, – Инза смущенно потерла переносицу и протянула руку, – извините, бога ради, нервишки уже ни к черту. Тут такие дела творятся…
– Я в курсе. – холодно заметила Саруватари, но руку все-таки пожала. Потом взглянула на Питера, и глаза ее слегка округлились. – Ты?! Но… но ты же упал! Я сама видела…
– Но не разбился, а рассмеялся, – пробормотал Питер, краснея. Его падение с балкона явно заслонило для Саруватари случившееся за минуту до этого, а вот он отлично все помнил.
– Вы знакомы? – поразилась Инза.
– Это было недоразумение! – поспешил объяснить Питер. – Просто небольшое недоразумение… ну то есть не знакомство с вами, госпожа Саруватари, конечно нет, я очень рад… и вы очень красивая – и сейчас, и тогда были… просто я ничего не имел в виду, надеюсь, вы не обиделись…
Еще немного, и он начал бы трепыхаться, как утка, тонущая в кипящей воде, но тут Саруватари шагнула к нему и крепко обняла.
– Какое счастье, что ты жив! Просто не верится! Я ведь думала, что ты погиб, погиб из-за меня! Я и программу эту взяла, надеясь искупить вину…
Инза ошарашенно взъерошила волосы.
– Чудны́е дела творятся! Ладно, вникать себе дороже… но почему вы здесь, Саруватари?
Девушка отпустила Питера, всхлипнула и вытерла ладонями глаза. Слезы делали ее еще прекраснее. Аметистовый взгляд медленно обрел сосредоточенность, она взглянула на Инзу, потом снова на Питера – чуть более внимательно.
– Погодите… это вы мне скажите, что здесь делаете! Особенно ты, – она продолжала разглядывать Питера, и радость в ее взгляде быстро сменилась недоумением, – ты мне еще в тот раз показался странным, а сейчас… кто же ты такой?
– Это долгая история, – Инза нетерпеливо окинула взглядом закрытые двери, – вы, случайно, искали здесь не крохотное устройство, которое можно вшить, скажем, в подкладку куртки? И как, нашли?
Саруватари уставилась на нее, приоткрыв рот от изумления, и Питер чуть не рассмеялся, такая она стала забавная. Вот только ее ответ не располагал к веселью:
– Н-нет… я вообще ничего не нашла. Идеальная чистота, как в лаборатории. Кто-то позаботился о том, чтобы здесь даже пылинки не осталось.
«Что же теперь делать?» – хотел спросить Питер, и тут боль в голове вернулась – и не каким-то единственным уколом, нет, она охватила все лицо, как будто его прижгло каленым железом.
Он вскрикнул и начал судорожно тереть щеки и лоб, словно пытаясь стряхнуть боль с кожи. Инза трясла его за плечи, что-то спрашивала, он ничего не понимал. Хотел лишь, чтобы прекратилась боль, умолял об этом – и та действительно начала как будто слабеть, утихать, мощное крещендо превратилось в едва слышную мелодию, но на этот раз до конца не исчезло.
Питер шумно хватал ртом воздух.
– Фэлри… – произнес он, когда смог наконец
