Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
– Он здесь, здесь… – слышала Ива их голоса. – Выходи, не прячься… Она пришла, как ты и обещал, наша мама…
Наконец дети остановились перед чем-то вроде мусорного холмика высотой им по пояс. Сама по себе Ива в жизни бы не обратила на него внимания – куча мусора среди других мусорных куч. Порванные пакеты и разноцветные картонки, яблочные огрызки и битое стекло, драный зонтик с выкрученными спицами и смятая жестяная банка – самым примечательным оказалась только фигурка бородатого человека в треугольной шляпе, но при этом с оторванными руками.
Они встали у мусорной кучи полукругом, смотря на Иву так, будто ждали, когда же она их похвалит. Ива заставила себя улыбнуться, но и этого оказалось достаточно: дети чуть ли не пустились в пляс.
– Выходи… – зашелестели они. – Мы привели маму, она совсем не страшная… Она будет петь нам колыбельные… Она…
Холмик всколыхнулся, немного приподнялся и опал, снова приподнялся… Но не так, как если бы кто-то попытался выбраться наружу. Куда больше это походило на то, как если бы под мусорной плотью забилось огромное сердце.
В тот же миг пол под ногами тряхнуло, и Ива и дети попадали наземь.
– Первый! Первый! – заверещали бледные дети.
Но Ива молчала. Поджав губы, она смотрела, как бьется мусорное сердце и как сгущается желтоватый свет, обращаясь в некое подобие человеческой фигуры. И только когда она окончательно сформировалась, Ива прошептала одно-единственное слово:
– Урбунд.
Сердце зверя
Он был маленький, совсем маленький, даже меньше бледных детей. Но Ива не могла сказать, сколько же ему лет. В его случае само понятие «возраст» казалось неуместным.
Когда Охотник рассказал ей про урбунда, Ива особо не задумывалась, как тот может выглядеть. Образ чудовищного вепря затмил все остальное. Из-за этого она и пропустила самое главное: то, что урбунд, – это всего лишь ребенок. Брошенный и забытый ребенок… Но он не был призраком, это Ива поняла сразу. У всех привидений есть личность или некое ее подобие. Урбунд же представлял собой скорее идею, самую суть брошенного и забытого ребенка, который никогда не жил, которому не досталось даже имени.
Его лицо было полностью лишено индивидуальных черт. Ива не могла сказать, ни какого он пола, ни какого цвета у него кожа и волосы. Как будто это и не лицо вовсе, а набросок-заготовка. Ему бы дать хотя бы капельку индивидуальности, и он бы стал кем-то, но этого его лишили.
Маленькая фигурка зависла в воздухе в полуметре над мусорной кучей. А та продолжала ритмично пульсировать, биться, как и полагается сердцу. Но сердце бьется не просто так – оно гонит кровь, оно дает жизнь… Здесь же, похоже, не было ничего, кроме бессмысленных толчков.
Впрочем, присмотревшись, Ива заметила, что урбунда связывают с мусорной кучей тонкие нити золотистого света. Не пуповина, скорее они походили на спутанное вязание Матушки или на паутину. И на каждый удар «сердца» эти нити дрожали, а вместе с ними вздрагивал и урбунд.
Ну конечно же! Как она сразу не догадалась?! Урбунд взял себе все, что мог взять, но у него ничего не было, кроме ударов материнского сердца… И, может быть, ее голоса, который пел ему колыбельные и рассказывал сказки, пока он находился в утробе. А потом его выбросили, от него отказались. Лишили не просто жизни, а всего того, что составляло его жизнь. Но сам он от этого не отказался и продолжил искать…
Ива опустилась на пол, села скрестив ноги и зажала уши ладонями. Голова раскалывалась, сердце билось в унисон с сердцем зверя. Она хотела помочь этому существу, и ему, и бледным детям, но не понимала, что ей делать. Она же не могла остаться с ними, петь им колыбельные и рассказывать сказки – этому ведь не будет конца. Как долго она протянет без еды и без воды, среди тошнотворных миазмов? А главное, что будет потом, когда ее не станет? Мусорный вепрь переварит ее и отправится на поиски новой матери?
Нет! Это неправильно. Должен существовать иной выход. Этот урбунд – он понимает, чего он хочет, но не знает, что ему нужно на самом деле. А настоящая мать дала бы ему именно то, что нужно. Не просто сказки с колыбельными, а нечто совершенно иное.
Ива сделала несколько сильных выдохов, успокаиваясь и собирая разбегающиеся мысли. Ладно, раз так, значит, так тому и быть. Плевать, что она лишь играет эту роль – здесь и сейчас это не имеет значения.
Подавшись вперед, Ива принялась руками разгребать мусорную кучу: отбросила далеко в сторону игрушечную фигурку, чуть не порезалась о горлышко разбитой бутылки, вытянула гнилую тряпку, а следом – сплющенное колесо с тонкими проволочными спицами. В стороны полетели целлофановые мешки с объедками. Вонь усилилась. Ива думала, что давно уже утратила способность различать запахи, но оказалось, это еще не предел. У нее болели пазухи, глаза безостановочно слезились, а она не могла их вытереть – такими грязными были руки и одежда. И все же Ива продолжала копать и разбирать мусор над бьющимся сердцем урбунда.
– Не бойся, малыш. Не бойся… Я найду тебя и помогу тебе…
Она и сама не понимала, что значат эти слова и что стоит за такими обещаниями. Шептала их не для того, чтобы успокоить урбунда, а чтобы успокоиться самой.
Фигура над мусорным холмиком заколыхалась, как будто подул сильный ветер и попытался унести ее прочь, но нити золотистого света удержали ее на месте.
– Не надо, – услышала Ива слабый голос. – Что ты делаешь?!
– Ищу тебя, – ответила Ива, не поднимая головы. Двумя руками она ухватилась за толстый лист желтого картона и отвалила в сторону. Под ним открылась очередная куча пакетов, поверх которых лежала дохлая кошка. Горло сжалось. На секунду Ива замерла, с трудом сдерживая тошноту, но затем с удвоенной силой принялась копать дальше. Она была близко, она чувствовала это.
– Не надо… – шептал урбунд. – Не трогай… Я… Пожалуйста…
И в тот же миг часть мусорной стены рванулась к Иве, обратившись в некое подобие гигантской руки с широко расставленными пальцами. Ива тут же упала на живот, уворачиваясь от чудовищной длани, а та, ударившись об пол, рассыпалась на части.
– Не надо… – сказал урбунд, впрочем, в его словах не было даже тени угрозы. Только отчаяние и страх. – Не надо, я не…
Ива напряглась, готовая к тому, что на нее обрушится еще одна гигантская рука, и на этот раз уклониться будет не так просто. Но не тут-то было – опасность пришла, откуда она ждала ее меньше всего. Бледные дети, топтавшиеся в некотором отдалении, вдруг заверещали и накинулись на нее все разом. Ива и вдохнуть не успела, как они облепили ее, цепляясь за руки, за ноги и за одежду. Они не пытались ее ударить, укусить или как-то иначе причинить вред, но они держали ее крепко, не давая закончить начатое. И может, по отдельности они и были слабыми, но их семеро, а она одна.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
