ей руки, он удовлетворенно вздохнул — он видел именно то, что хотел. Достав из кармана брюк ручку, он начал наносить крестиком на теле места, куда войдут крюки. Два в области лопаток, два на запястье, три на спине, два на бедрах, два на уровне колен и два на лодыжках. И того — чертова дюжина крестов.
— Тринадцать. Как и предполагалось. Милая, в тебя войдет тринадцать крюков. Как ты себя чувствуешь?
Он приподнял ее голову и взглянул ей в глаза. Они были красные, залитые, словно огнем. Слезы и слюни — все вперемешку.
— Какая гадость! Ладно, хоть только это.
Он встал, поправил на себе фартук, волосы закрепил назад и развел руками, словно дирижер перед оркестром. Его симфония начинается. В голове что-то заиграло, и руки начали творить. Схватив один крюк, он спустил его пониже на уровень запястья ее правой руки. Он не понимал, в какой очередности начинать, да и ему все это было неважно. Нужно все просунуть — и точка. Взяв вновь склянку со спиртом, он заботливо протер место, где нарисован крест — черную метку на теле Риты, лежавшей безмолвно в ожидании казни. Проведя процедуру дезинфекции, он взял крюк, проверил большим пальцем, насколько он острый. Убедившись, что достаточно, он воткнул его под кожу. Крюк выглядел больше, чем запястье Риты, но при помощи мужской силы он пролез как по маслу.
— Не так-то это и тяжело, как казалось. Слышишь, милая, один крюк уже в тебе. Осталось всего двенадцать.
Он продолжил неторопливо продевать крюк за крюком. Голова Риты была повернута в другую сторону. Голос Драйнера резал ее слух, и она пыталась отказаться от реальности.
Александр метался в своем кабинете. Разбросав все бумаги, графин, фужеры по полу, он не знал, что делать. Он понимал, что пытка уже началась, и надеялся, что все же она останется живой. Близар не брал телефон, и секретарша уже трижды пообещала, что он перезвонит. Но все это было бесполезно. Он не хотел спускаться вниз, да ему было и незачем. Драйнер заявил, что ключ до окончания будет находиться у него. А за красной комнатой Стеван мог наблюдать из своего кабинета, что он и делал в надежде, что Француа в скором времени покинет комнату и оставит Риту.
Драйнер перешел на строну, куда смотрела Рита.
— Ну, а теперь придется наблюдать за этим всем. Думаю, тебе понравится видеть, как в тебя входит что-то инородное. И такое холодное. Не переживай, сейчас ты ничего не чувствуешь, но вскоре, уже совсем вскоре, ты почувствуешь всю прелесть избранного мною метода.
Она смотрела, как он вдевал крюк в ее руку. Глаза метались из стороны в сторону. Ее глаза закатились.
— Эй, эй, не смей, что это еще такое! Какого черта?!
Он вскочил, подбежал к шкафчику и, взяв нашатырь, поднес его к ее носу, она вновь пришла в себя.
— Не смей, слышишь, не смей.
Он продолжил свое дело. Наконец, просунув последний крюк, он возвысился над своим творением и любовался телом, пронизанным крюками.
— Превосходно! Слышишь? Все идеально, и почти не было крови. Это значит, что все хорошо.
Он второпях от ожидания подбежал к рубильнику и дернул его. Тело Риты, оторвавшись от пола, стало медленно подниматься вверх. Голова ее свисала, словно не имела отношения к телу. Он поднял ее примерно на полтора метра над полом и остановился. Безжизненное тело свисало, словно мешок. Рита смотрела в пол под непонятным углом, она не понимала, что происходит. Драйнер ходил вокруг, довольный, гордясь своей работой.
— Ты бы оценила!
Он разговаривал с ней, будто с родственной душой. Словно ей должно было понравиться то, что он сделал.
Еще немного, и он бы всплакнул. Перестав наворачивать круги рядом с ее телом, он, довольный собой, подошел к вешалке, где висели его вещи. Медленно наблюдая за Ритой, стал одеваться. Оставив ее в темноте, и одиночестве, он запер дверь и вышел прочь.
Стеван вскочил со своего места, увидев на экране проходящего по красной комнате Драйнера. Он проследил за ним. Убедившись в том, что он куда-то уехал на своей машине, непромедлительно помчался вниз. Добежав до красной комнаты, он понял, что у него нет ключа, и вновь помчался в свою комнату за запасным ключом, проверяя, нет ли признаков появления Драйнера в отеле. Он торопился, от волнения без конца спотыкался и оборачивался назад.
Добравшись до комнаты номер восемнадцать, он открыл дверь и вбежал в комнату, захлопнул и тяжело дыша, боялся включать свет. Собравшись духом, он включил свет и от увиденного рухнул на колени.
— Боже мой, Рита!
Он полз к ней, не желая смотреть в ее глаза. Потом приподнял ее голову и посмотрел в них.
— Ты жива. Господи, чем же он тебя накачал!? Тварь!
Он медленно опустил ее голову и посмотрел на крюки, боясь что-либо трогать. Казалось, что все это может порваться вместе с кожей. Он пытался все осознать и принять какое-нибудь решение.
— Я не могу оставаться тут. Он убьет нас обоих, этот мелкий ублюдок. Думает, что он бог. Чушь! Господи, что мне делать, как мне тебе помочь?!
Рита слышала, как он бил каблуком о пол, метался из угла в угол. Он вновь подошел к ней и, приподняв ее голову, начал шептать.
— Родная моя, тебе придется потерпеть, я обещаю, что помогу тебе.
Он второпях покинул ее. Вновь вернувшись в свой кабинет, он заперся, налил себе полный бокал виски и выпил его залпом. Ноги покосились, он сел на пол и зарыдал.
— Единственный близкий для меня человек. Да что же это такое, вот оно мое наказание!
Драйнер вернулся, как и обещал, через восемь часов. Он ходил по подземелью отеля как хозяин, не сообщив Стевану, что он вновь прибыл, промелькнул в красной комнате. Александр с ужасом увидел это. Он понимал, что от того, что он сейчас сделал с ней, она не умрет. Но он не знал, чего ожидать дальше. Собравшись мыслями, он начал собирать лекарства. Повязки, антибиотики, адреналин и теплые вещи. Видимо, он что-то задумал в своей еще не до конца поседевшей голове. Он замер у экрана в ожидании, когда же выйдет Драйнер.
Драйнер подстелил под телом Риты одеяло, собрав его поплотнее, чтобы спине было теплее. Он лег прямо под ней, уставившись ей в глаза. Они смотрели друг на друга, он лежал, положив одну руку под голову, а в другой держа яблоко, жадно кусал его и с ухмылкой продолжал смотреть.
В глазах Риты была пустота.
