Книга Дочь Рейха - Луиза Фейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Я кладу ладонь на ее руку:
– Я никому ничего не скажу.
– Он это не всерьез…
– Никто ничего не узнает от меня о тайных взглядах твоего отца, обещаю, – добавляю я и крепко стискиваю ее руку.
Ее лицо сразу становится другим. Она улыбается.
Больше мы об этом не говорим. В молчании подходим к остановке, где ждут трамвая мужчина и женщина. Я чувствую, что в наших с Эрной отношениях что-то неуловимо изменилось. Оказалось, что она вовсе не такая безукоризненная. И кое-что от меня скрывала. Ее отец явно не сторонник Гитлера, а она молчала об этом столько лет. Значит, Эрна не так чиста сердцем, как я думала. Значит ли это, что мы с ней теперь на равных? И сколько еще постыдных секретов, маленьких греховных тайн мы держим внутри, где они постепенно нарывают, превращаясь в раны, отравляя гноем наши сердца, не давая нам достичь идеала чистоты и честности, к которому должна стремиться каждая германская девушка?
Возможно, поэтому мы и дружим. Потому что на поверку она оказалась ничем не лучше меня.
Прости меня, фюрер. Я знаю, что велит мне долг, но ведь это же Эрна, моя лучшая подруга. Я не могу причинить ей боль.
Я вспоминаю пронзительные голубые глаза Гитлера, представляю, как он всматривается в меня, заглядывая мне в самую душу, как читает все мои тайные мысли и находит, что я действую из благих побуждений. И отвечает:
Не тревожься, этот человек – мелочь. У меня есть враги посильнее. Но вместе мы одолеем их, ты и я.
С Томасом и тремя его дружками мы встречаемся за столиком уличного кафе под названием «Кофейное дерево» на Кляйнерштрассе. Погода шепчет, а мы сидим и смотрим, как жители Лейпцига не спеша проходят мимо нас по узкой мощеной улочке. Официантка приносит поднос с холодной водой, горячим кофе в серебристых турках, подогретым молоком и сахаром.
Возле меня сидит Эрна. Она непривычно молчалива и, кажется, подавлена. Боится, что я ее выдам. Не зря, видно, сказано: «Wissen ist macht: знание – сила». Знание поменяло нас местами, добавив мне остроты ощущений. Из нас двоих остроумная сегодня я, и это мои шутки и болтовня заполняют паузы в застольной беседе. Мальчишки в восторге от моей компании.
– Я теперь в учениках на инструменталке, – с ленивой оттяжкой сообщает нам Томас. – Две недели всего, а охренело уже все. Пардон за мой французский, – добавляет он, обращаясь ко мне. – Инструментов еще в глаза не видал, все две недели только и делаю, что полы мету. И так еще три года, пока не отпустят служить в вермахте. Скорее бы уж. А то так всю войну и проболтаюсь на этой сраной фабрике. С моей-то везухой точно.
Все мальчишки сейчас грезят о том, как они будут сражаться за Германию.
– Ну, вряд ли уж все так плохо. Я хочу сказать, не все же три года ты полы мести будешь, верно? Иначе какое это ученичество? – отвечаю я, снисходительно пропуская ругательства мимо ушей. Видимо, фабричные рабочие без них не могут, так что придется терпеть.
– Они там считают, что начинать обучаться делу надо с самого низа. Сначала сортиры помыть, ну а там чем дальше – тем выше. Но я-то не собираюсь торчать на фабрике всю жизнь. Я парень с честолюбием. В вермахте карьеру буду делать.
– Ты про доктора Крейца слышала? – вдруг спрашивает у меня Эрна.
Я мотаю головой, вспоминая нашего старого учителя литературы.
– Нет, даже имени его не слышала уже давно. Это учитель, работал когда-то в нашей школе, – говорю я мальчишкам. – Его выгнали сто лет назад. У него на уроках всегда было интересно. Больше таких учителей нет.
– Он совершил самоубийство! – взволнованно восклицает Эрна. – Повесился! – И она, схватив себя обеими руками за горло, высовывает язык, чтобы показать гримасу мертвого доктора Крейца.
– Ой какой ужас! Но почему?
Доктор Крейц, вечно растрепанный, с энтузиазмом рассказывающий нам о писателях и литературе, встает перед моими глазами как живой. Просто невозможно поверить, что его больше нет.
– Не мог найти работу. Они с женой голодали. К тому же на него насели СС из-за каких-то его подозрительных политических взглядов. – В ее глазах я читаю тоску.
– Это очень печально, – осторожно выбирая слов а, отвечаю я. – Мне всегда нравился доктор Крейц.
Герман, мальчик с нездорово-бледной кожей, отмеченной рябинами от оспы, пожимает плечами:
– Я слышал, щас многие намыливают веревку. Жиды особенно. Боятся, что дальше будет хуже. Хотя по мне, так быть покойником – хуже некуда.
Он делает глоток воды и смотрит на меня в упор. За столом повисает неловкая пауза.
– У СС есть работа, и они делают ее на совесть, – грозно вступает вдруг Томас. – Я знаю об этом не понаслышке, ясно? А ты, коли не знаешь, помолчи лучше.
Мы все с изумлением смотрим на Томаса.
– А я чё? А я ничё. – Герман шмыгает носом.
– И вообще, – продолжает Томас ворчливо, – кому хуже оттого, что пара-тройка жидов или еще каких поганцев коньки отбросит? Чем меньше этих паразитов вокруг, тем лучше. – Он бросает взгляд на циферблат уличных часов на высоком здании напротив. – Пошли уже. А то на собрание гитлерюгенда опоздаем.
Мальчишки тут же поднимаются из-за стола, шаркая подошвами и скребя по мостовой ножками стульев.
Томас задерживает на мне взгляд немного дольше, чем нужно, но наконец поворачивается спиной, а я с облегчением смотрю ему вслед, когда он с друзьями шагает к остановке на Марктплац. Бедняга Томас! Он, конечно, подрос, но так и остался худым и угловатым. Да уж, не арийский идеал. Но, судя по тому, как он вступился за меня только что, похоже, он считает, что теперь его очередь защищать меня, как когда-то я защищала его.
– Он в тебя втюрился, – замечает Эрна, тоже глядя ему вслед. – Вот это поклонник! – И она хихикает в первый раз за все время, что мы вышли из ее дома. – Твой тайный возлюбленный, а? – Она игриво тычет меня локтем в бок, а я сердито отмахиваюсь от нее, чувствуя, как к щекам приливает краска.
– Мне тоже пора. – Я отворачиваюсь. – Я обещала пообедать дома, прежде чем идти на собрание. Извини, Эрна, пешком я не пойду. На трамвае быстрее.
Подходя к остановке, я чувствую себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух. Мне становится тяжело и тошно. Может, из-за того, что Карл скоро уезжает. Или из-за отца Эрны. Или из-за новости о докторе Крейце. Или из-за того, что Эрна подумала, будто я влюблена в Томаса. А может быть, потому, что я приняла решение не встречаться с Вальтером завтра утром. Или просто из-за жары.
Подъезжает вагон, битком набитый потными рабочими в спецовках. Они едут со смены – сначала на трамвае до вокзала, через весь город, а оттуда по домам. Работают они на фабриках и складах в Линденау и Плагвице. Я с трудом втискиваюсь на площадку, где мне приходится стоять затаив дыхание, – прямо перед моим носом покачивается потная, волосатая подмышка здоровенного дядьки, который держится за ременную петлю на потолке.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Дочь Рейха - Луиза Фейн», после закрытия браузера.