Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Стоял необычайно теплый октябрь, поехали на дачу – на последние шашлыки. Марина раскладывала на тарелке зелень и следила за Машкой – та возилась в песочнице. Миша жарил на мангале мясо. Наташка с книжкой лежала в гамаке. Вдруг она вскочила и бросилась к кустам у забора. Марина слетела по ступенькам за ней. Наташку выворачивало наизнанку.
«Залетела!» – поняла Марина.
Потом, когда дочь умылась, она уложила ее в комнате на тахту, прикрыла теплым пледом и принесла горячего чаю с лимоном.
«Вот и славно! – подумала Марина. – Теперь он точно никуда не денется, все-таки двое детей. Черт с ним, надо помочь этому дураку с работой, а то совсем присосется к бутылке и безделью».
– Будешь рожать? – ласково спросила у дочери Марина.
Наташка всхлипнула и кивнула.
– Вот и славно, вот и хорошо, – приговаривала Марина, гладя бледную дочь по голове.
– Нет, мам, нехорошо, – помолчав, тихо сказала Наташка.
– Да ладно, все утрясется, и Миша устроится, и будет в доме лад и покой, – убаюкивала дочь Марина.
– Нет, мам, не утрясется. Потому, что все не так, мам. Все гораздо хуже. Ты даже себе представить не можешь, как все ужасно. – Наташка отвернулась к стене и горько заплакала.
Господи – у Марины остановилось сердце.
– Что ты, доченька, что же тут страшного? Ну, у всех бывает – поссорились-помирились, проблемы, трудности, со всем справимся. Мне-то ты веришь? – горячо шептала Марина.
– Ох, мама, что я наделала! – Наташка села на кровати и схватила Маринину руку. – Все не так, мам! Я влюбилась! Понимаешь? И от Миши я ухожу. И ребенок этот не от него, а от другого человека. Я дрянь, да, мам! Ох, какая же я дрянь!
– Ты что? С ума сошла, какого человека? – не поняла ошарашенная Марина. – А Миша знает? Что ты такое несешь, Наташка? – Марина не могла прийти в себя.
– Да, мам, я сошла с ума. По-другому и не скажешь. Я полюбила, мам, первый раз полюбила, понимаешь? А мне уже тридцать лет. И это так в первый раз, понимаешь? С Мишей у нас, ну, ты же знаешь, мы были как брат с сестрой, как родственники, что ли. А здесь все по-другому, я и не знала, что такое бывает. Может, я и гадина последняя, но поделать с собой, мам, я ничего не могу. – Наташка замолчала, и Марина почувствовала, какие у дочери ледяные руки.
– Ну и кто он? – спросила Марина.
– Его зовут Аркадий, он преподает историю в нашей гимназии. Мам, ну прости меня, пожалуйста!
– За что простить, господи, о чем ты, Наташа? – сказала Марина.
– Только мне Мишу очень жаль, мам, у него и так сейчас все хуже некуда. Такой жуткий период. А тут еще я. Но врать ему я больше не могла, понимаешь? В общем, я ему все рассказала. И про ребенка тоже. Вот такая я сволочь, мам.
«Боже мой! Моя тихушница Наташка! И такое выкинуть! Завела роман, залетела, а я все пропустила, ничего не заметила. Вот это поворот, господи. А сейчас она, бедная, мучается из-за этого ничтожества, слезы льет, с ума сходит. Господи, а нервничать ей сейчас никак нельзя».
– За Мишу переживаешь? – усмехнулась Марина. – А вот это зря. Твой дорогой Миша даром время не терял. Крутил за твоей спиной роман с блондинкой по имени Катя. А ты – ни сном ни духом. Так что совесть тебя пусть не мучает, дорогая! – оживилась Марина.
– С какой Катей? – спокойно уточнила Наташка. – С Катей Виленской, что ли?
– С ней, с ней, видно, еще с чебоксарских времен этот романчик тянулся. А ты откуда про нее знаешь? – спросила обалдевшая Марина.
– Господь с тобой, мам, какой там роман, что ты. Она была женой его школьного друга, Вадима. Он погиб три года назад, на машине разбился. Ну помнишь, Миша еще на похороны ездил? Вот он Катюхе и помогал, ну, поддерживал как мог. Она тогда еле выкарабкалась, не дай бог. Ребенок еще грудной был. Миша к ней заезжал, я мальчишке игрушки передавала. В общем, подбадривали ее, что ли. Жизнь у нее была очень непростая – бизнес еле шел, ребенок болел, в общем, билась она как могла, а тут еще на нее серьезно наехали, она за мальчишку испугалась и уехала к родителям. Какой роман, о чем ты, мам? Ладно, мам, ты иди, я хочу побыть одна, извини.
Шашлыки Марина не ела, а выпила залпом стакан водки и ушла к себе. Не выходила из комнаты почти сутки. А потом поднялась, встала под душ, накрасилась и приказала себе: ничего не вспоминать. Ну, ошибочка вышла. Осечка. С кем не бывает. Что искать себе оправдание? В конце концов, она билась за своего ребенка, а здесь, как известно, все способы хороши. Цель оправдывает средства. Ну, погорячилась, не разобралась – у нее тоже, извините, эмоции. Тоже живой человек. Так, надо все это просто из головы выкинуть и забыть, забыть, забыть. Теперь надо решать другие проблемы. Теперь новые заботы – что еще за птица этот Аркадий? Господи, там зарплата наверняка три рубля, и, может, еще и семья есть, дети. С этим всем надо разобраться, разобраться. Ведь он, между прочим, отец ее будущего внука. Про Мишу она больше не думала – интересовать он ее перестал. Жизнь в корне менялась, и надо было быстро ориентироваться в новых обстоятельствах. Если этот новый кандидат женат, значит, надо с этим что-то делать и устраивать новую Наташкину жизнь. В общем, переживать и каяться времени нет, да и какой со всего этого навар? Жизнь – борьба. И на это нужно очень много сил.
Наташка развелась с Мишей через два месяца – мирно, без скандалов. И Миша укатил на родину, в Чебоксары. Беременность дочь переносила тяжело и почти все время лежала. Ее возлюбленный, Аркадий, навещал ее два раза в неделю – он, конечно же, оказался женат и, судя по всему, хоть мучился, страдал и рефлексировал, но не очень торопился с разводом.
Видя его нерешительность, Марина собралась заявиться к его жене и расставить наконец все точки над i. Конечно, кошки на душе скребли, да и вообще как-то грубо и неэстетично, но было крайне мало времени на тонкие интриги – аврал на работе, растущий Наташкин живот, ее страдающие глаза.
Глубокий вдох – и Марина нажала на кнопку звонка. Дверь открыла очень маленькая женщина в блеклом сатиновом халате. «Хвост» на затылке, бледное лицо, сухие губы.
– Разрешите? – Марина вступила в крохотную прихожую, женщина растерянно кивнула, Марина прошла на кухню.
На кухне стояла старая мебель из семидесятых годов прошлого века – Марина вспомнила ее название: «Яблоневый цвет». На плите в сковородке лежали макароны. Марина присела на край табуретки. Женщина смотрела на нее испуганно и теребила тонкий серебряный крестик на шее. И Марина начала свой спич.
– Знаете, – как бы доброжелательно усмехнулась она, – жены обычно узнают все последними. Мне очень жаль, но все зашло так далеко, и, мне кажется, пора бы и вам быть в курсе.
Она сделала паузу и посмотрела собеседнице в глаза. Та еще ничего не понимала, но уже чуяла беду – глаза ее были полны страха.
– Ну, не буду тянуть. У вашего мужа серьезные отношения с другой женщиной. И даже более того – эта женщина ждет от него ребенка. Отпустите его! На черта он вам нужен при таком раскладе?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
