— Слышь, — подходит ко мне, шипит в лицо. — Я его год обхаживаю. Свалила отсюда.
Я молча обхожу её и двигаюсь в сторону Демьяна. Сидит, лыбится довольно. Ну, ничего. Я тебя сейчас полыблюсь. Опускаюсь к нему на колени. И прикасаюсь губами к его губам. Язычком провожу поочерёдно по каждой. Удовлетворённо улыбаюсь, когда слышу рваный выдох.
— Руки убери, — угрожающе говорю я, когда горячие ладони скользят на талию.
Горячие ладони исчезают с моей поясницы.
Целую его медленно. Растягивая удовольствие. Смакуя вкус его губ. Наслаждаясь частым дыханием и напряжёнными мышцами под ладонями. Теперь я научилась его эмоции улавливать. И сейчас он возбужден. Не только плоть напряжённая это подтверждает, но и слабый огонёк в глазах, который он от меня старательно прячет. Хороший мой, я тебя изучила за этот месяц. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы не угадывать твоё состояние и твои эмоции.
Встаю с его колен. Дёма тянется следом. Я хихикаю и выкручиваюсь из его рук. Иду к двери, которой хлопнула эта вобла и закрываю на ключ. Тут же вспоминаю, как к ней меня Дёма прижимал.
— Что ты здесь делаешь? — Демьян подходит ко мне со спины, но я не позволяю задавать вопросы.
Разворачиваюсь к нему лицом. Смотрю в его карие глаза. Как я могла когда-то думать, что они ледяные? Да там такой фейерверк эмоций, что с ума сойти можно.
Толкаю в грудь, а он послушно отступает к дивану. Падает на него, расставив широко ноги. Как удачно, мой хороший. Улыбаюсь довольно. Коленкой упираюсь в диван, губами исследую его лицо, снимая с сильной шеи галстук, торопливо дёргая пальцами. Дёма дышит чаще, чем когда от пола несколько десятков раз отожмется. И меня это к небу возносит. Как он остро реагирует на меня. Как сильно хочет. Как любит, раз сдерживается. Ведь даже не касается руками. Позволяет самой делать всё, чего мне захочется. А мне много хочется.
— Заведи руки за спину, хороший мой, — прошу в губы. Глаза моего мужчины как у пьяного. Ничего уже не соображает. Плывет мой хороший. И я следом за ним.
Я скрепляю его руки за спиной галстуком. Завязываю узел, скорее всего портя галстук.
Дёма дышит сипло, когда моя грудь оказывается у его лица. Специально расстегнула пару пуговок, прежде чем войти в кабинет. А лифчик белый. Кружевной. Ничего не скрывает от взгляда Демьяна.
Улыбаюсь. Обхватываю его лицо ладошками и смотрю в лицо. Как же я люблю его. Такого непостижимого. Сильного. Мужественного. Терпеливого и внимательного.
Сейчас мои поцелуи наполнены только нежностью к этому мужчине. Лоб, брови, виски, нос, щеки, подбородок и губы. Всё покрываю лёгкими поцелуями. Нежными. Полными любви и благодарности.
Дёма дышит рвано. Сипло. Но не торопит. Даже не пытается высвободить руки. А я вниз сползаю. На пол. На колени перед ним. Между его разведённых ног.
О! Как вспыхнул его взгляд! Этого ты хочешь, хороший мой? Хорошо.
Первым делом стягиваю рубашку с его плеч. Поцелуями покрываю грудь, языком обвожу шрамы. Целую пупок. Дорожку чёрных жёстких волос, которая теряется под штанами. Когда кладу пальцы на ремень, Демьян дёргается.
— Кареглазка… не нужно… — и голос хрипит.
Как он меня назвал? Боже. Сводящий с ума мужчина.
Сдергиваю с огромным трудом его штаны, потому что мужчина помогать не собирается. И с неким страхом смотрю на внушительный бугорок под чёрной тканью боксёров. Прислушиваюсь к себе. Боюсь? Ни капли. Зато хочу безумно прикоснуться. Даже руки подрагивают.
Тяну резинку вниз.
— Милена, — угрожающий рык. Улыбаюсь лукаво и стаскиваю трусы к штанам, которые болтаются у мужчины на щиколотках. — Милена, — начинает дергаться, когда я ладошкой скольжу по его бёдрам вверх. — Прекрати, — просяще. И хрипло. Натужно. По моим нервом проезжаясь.
— Ой. Только не ври, что тебе не нравится, — улыбаюсь я, смотря на него снизу вверх.
Сглатывает тяжело. Взгляд отводит. И я могу представить, какой вид ему сейчас открывается.
Ладошка накрывает его плоть. Стону с ним в унисон. Это такой кайф касаться любимого мужчины. Видеть искажённое страстью лицо. Без вечной маски невозмутимости и безразличия. А потом сменить пальцы губами. Слышать хриплые ругательства. И стоны редкие, которые он сдержать уже не может.
А потом встать резко, когда мужчина обмякнет на диване. Боксёры подтянуть, чтобы прикрыть стратегически важные места.
— Ни одна шлюшка со мной не сравнится, Демьян, — шепчу ему на ухо, губами касаясь его скулы. — Ты мой мужчина. Ещё раз рядом кого-то увижу, оставлю без разрядки. Связанным. И голым. И в таком виде тебя найдут.
Целую его губы и покидаю кабинет, оставив мужчину сидеть со спущенными штанами и связанными за спиной руками.
Довольная собой и своей проделкой, прохожу мимо охранников и говорю милым голоском:
— Вас там хозяин звал.
И выскакиваю на улицу. Чёрт. Уже темно. Не хватало ещё на компанию какую-то нарваться. И я набираю номер Марка, не сомневаясь, что друг приедет за мной.
— Милка? Всё хорошо? — дышит тяжело. Блин. Я, кажется, его отвлекла.
— Ты занят? — мне неловко.
— Немного, — хрипловато смеётся.
— Ладно. Не буду отвлекать, — пытаюсь пойти на попятную.
— Стоять! — громкий рявк в трубку. — Чего звонила? Ты где?
— Под клубом Дёмы. Хотела попросить забрать, — прикусываю губу и скрещиваю пальчики.
— Сейчас приеду. Мы с Аней приедем. Сиди только тихо, Милка. Не вляпайся никуда.
— Хорошо, папочка, — закатываю глаза.
— А мамочка велит тебе не мёрзнуть, — кричит Анютка в трубку. — Только вылечилась. Я прям вижу, что ты снова легко одета. Найди, где погреться.
— Хорошо, — смеюсь я. — Спасибо, ребят. Жду вас.
Марк с Аней приезжают очень быстро. Сажусь на заднее сиденье белой машины, чмокаю ребят поочерёдно в щёки и прошу:
— Могу у вас сегодня на ночь остаться?
— Конечно. А что такое? С Демьяном поссорились? — Аня тут же поворачивается ко мне.
— Совсем немного, — улыбаюсь уголком губ.
— Мы только рады будем, — улыбается Анютка. — Я как раз шарлотку сделала. Маркуша её обожает.
— Ага, — парень насупился. — Ты думаешь, после налёта этого троглодита хоть что-то мне останется?
— Сам такой, — показываю ему язык. — Один раз съела много на нервной почве, а ты еще внукам моим рассказывать будешь.
В машине повисает тишина. Потому что все знают, что эта тема больная для меня.
Парень улыбается мне в зеркало, а я смотрю в окно, снова чувствуя тоску. Рука накрывает живот. Мне за этот месяц три раза снилось, что я беременная. И каждый раз я просыпалась со слезами на глазах. Потому что это был сон. Волшебный сон.
