Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
— Что ты хочешь? — Восклицаю, тяжело дыша.
Сажусь на край постели, подтягиваю к себе ноги и сжимаю пальцы в кулаки до боли в суставах.
— Для начала всего один вопрос. — Он закрывает глаза на какое-то мгновение, словно прислушиваясь к шуму моря за окном.
— Говори. — Поторапливаю.
За что тут же получаю полный ненависти взгляд.
Должна сознаться, глаза у него особенные. Шальные, что ли. Не знаю, как еще описать их притягательную силу и магнетизм. Смотришь в них, ощущая полный спектр эмоций от страха до вожделения, и оторваться не можешь.
И не способны магию этих зеленых омутов с оттенком лесной травы испортить ни глупые усики, ни попугаичий хохолок, ни костюм нелепый, потому что они обезоруживают, мгновенно парализуют, захватывают власть над твоим телом. Уверена, что ни одна женщина никогда мужчине с такими глазами не отказывала.
А он сидит и смотрит на меня презрительно и с жалостью. Плечи широкие, под стать мощной фигуре. Мышцы бугрятся крепкими покатыми волнами под загорелой кожей, вызывая во мне необъяснимый трепет: какая же силища в них заключена? И как все это могло прятаться под дешевым пиджаком и казаться настолько незаметным, даже когда он меня стискивал в объятиях возле двери?
— Это правда, что говорят про тебя и Майора?
Вопрос обрушивается, как снегопад посреди жаркого летнего дня, больно ударяя в грудь ледяным дыханием воспоминаний.
— А что… говорят? — Стараясь не меняться в лице, спрашиваю я.
А у самой кожа мурашками покрывается. И так всякий раз, когда это прозвище при мне называют. Кажется, сто раз скажут — сто раз у меня сердце сожмется и кровью истечет.
— Что ты с ним вместе была. — Глеб наклоняется ко мне, сужая зрачки, а я взгляда оторвать не могу от его тела, покрытого татуировками. Цветные рисунки: женские лица, загадочные строчки на латинице, цветочные элементы, голова и перья какой-то птицы, паутина, череп, часы на цепочке — странными символами забиты оба рукава и области по бокам, от подмышек до талии. Только грудь, покрытая мягкими светлыми завитушками, остается чиста. — Вместе и долго. — Ухмыляется он, будто не веря тому, что говорит.
Я и сама не верю.
— Херня это всё, — отворачиваюсь и делано-кокетливо подмигиваю его товарищу.
Нужно как-то успокоиться и понять, что они хотят.
А у самой перед глазами стоит огонь, который обвивает собой черные пятиконечные звезды, набитые на смуглой коже. Стоило Глебу скинуть рубашку, меня словно под дых ударили — потеряла всякую связь с реальностью. Даже подушечки моих пальцев все еще помнили, каков этот узор наощупь, ведь у Вадима имелась такая же татуировка, и в том же месте — на предплечье, устремляясь языками пламени вверх, к шее.
— Что между вами было? — Вклинивается второй незваный гость, перекатывая во рту комок жвачки. — Расскажи, и мы отстанем.
Оглядываю эту говорящую обезьяну с пренебрежением во взгляде.
— Что тебя интересует? Сколько раз? Позы? Брала ли я у него в рот? Или как глубоко заглатывала? — Выдвигаю нижнюю челюсть вперед. — Ты кто, вообще? Мой гинеколог? Или у нас сеанс психоанализа?
Брови парня от ошеломления выстраиваются острым ровным домиком, а я, в свою очередь, оборачиваюсь на нервный смешок липового «Матвей Палыча».
— Ничего у меня с ним не было, ясно? Так, побаловались и разбежались. Это всё? Могу идти? — Приподнимаюсь с кровати.
Но Глеб с непроницаемым лицом делает мне короткий знак, сесть обратно.
— Твой брат у меня, поэтому я решаю, когда тебе можно будет уйти.
Падаю обратно, недовольно ссутулив плечи. В открытую конфронтацию больше вступать не решаюсь.
— Так, что еще? — Говорю, не дрогнув. Внутри меня не слабо лихорадит. — Ребят, вы не по адресу, честно. Мне вам помочь нечем, я и этот тип… — у меня не хватает сил произнести вслух имя, — мы тусили вместе, да, но вряд ли я буду вам хоть чем-то полезна в этом плане. Ничего о нем не знаю, давно не слышала, не виделась. Да и он в курсе, что мошенница из меня так себе. Вы теперь тоже это знаете. — Пожимаю плечами. — Смысл мне задерживаться здесь дольше?
— Вы жили вместе? Как долго?
Напоминание об этом вышибает из меня последние силы, а тревога за брата накатывает новой волной. У этих ребят слишком много сведений обо мне, они хорошо подготовились прежде, чем явиться. Что еще такого им известно?
— Не знаю. — Отвечаю хрипло. — Год… Может, с небольшим…
Серо-зеленые глаза злого блондинчика сужаются сильнее и буравят меня теперь почти насквозь. Вижу, как перекатываются мышцы у него под кожей, как напрягаются сильные руки и железный пресс, и начинаю догадываться, что в деле замешано что-то очень личное: неспроста он так ярко реагирует на мой ответ.
— Значит, все было серьезно? Вы были… — ему трудно дается следующее слово, — парой?
Трудно в это поверить, понимаю, но да. Были.
— Разве, если бы всё было серьезно, я сидела бы здесь сейчас? — Усмехаюсь, чувствуя, как лицо невольно перекашивает от горечи. — Так, потрахались и забыли. Что такого?
Глеб выпрямляется, задумчиво кивая. А я, как завороженная, слежу за его животом, который выглядит не просто твердым, а почти каменным: литые мускулы, чистый, плотный, непробиваемый пресс. Поднимаю голову и замираю: глаза у него горят диким блеском. В них азарт. Пыл, кураж, возбуждение. Концентрированный заряд эмоций, которые трудно скрыть.
И я вдруг понимаю, что он меня читает, как открытую книгу. Знает, где вру, где хочу приукрасить или откреститься. Знает, что за кажущимся таким очевидным безразличием прячется тупая боль, рвущая душу в клочья.
— Говорят, ты увела у него деньги? — Он задумчиво прикусывает свою красивую нижнюю губу.
— Мало ли, что говорят. — Держусь ровно.
— Так почему вы расстались? — Его голос звенит, как занесенный над головой с размаху меч.
Делаю глубокий вдох.
— Да… надоело просто. — Наклоняюсь к нему и натягиваю на лицо гадкую ухмылочку. — А я смотрю, у тебя тоже к нему какие-то личные счеты? Угадала?
«В десяточку».
Замечаю это по тому, как он едва заметно поджимает губы.
— Отомстить ему не хочешь? — Предлагает.
И почему этот вопрос звучит как-то устрашающе? Почти зловеще.
— За что? — Мои брови вздымаются вверх. — Я буду вполне довольна, если больше не увижу его никогда.
— Хочешь. — Довольно улыбается он, вставая. — Вижу, что хочешь.
Его товарищ закидывает ногу на ногу, продолжая оценивающе разглядывать меня.
— Всё просто. — Глеб берет чистую рубашку и просовывает руки в рукава. — Либо на свободе с деньгами. Либо на нарах с чувством собственного достоинства.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
