Отвернувшись от Кати, я подошёл к выступу, воздел руки к небу и продекламировал, вложив всю свою силу в голос.
— И обращаюсь я к морю! И прошу дать то, что достойно её!
Запускаем печати...
— И откликнулось море... Узрев красоту её!
Ну же... Когда моё сердце ухнуло вниз от мысли о провале, со стороны воды раздался всплеск. Ещё через секунду мне в руку упало.... что-то холодное, темное и склизкое. Когда дошло, что жемчужина прячется внутри, я испытал невероятное облегчение.
Повернувшись к Кате, я пальцами раскрыл раковину и увидел мерцающие шарик, размером с пятирублёвую монету. Мерцала эта штука достаточно сильно, чтобы осветить наши лица. Я увидел, как Катя смотрит неверяще, ошарашенно. Она протянула руку, коснулась жемчужины...
— Как? — выдохнула она.
— Море откликнулась, узрев твою красоту.
Как учил Матвей, не обязательно слова должны быть логическими, главное — чтобы вызывали эмоции.
— Это тебе... — протянул я жемчужину, — С днём рож...
Договорить не успел. Катя шагнула вперед, оказалась опасно близко и... Наши губы встретились.
Я впервые испытал то, что называется — потерять голову. Тело обдало жаром. Вкус её губ пьянил, выбивал любые посторонние мысли, заставлял забыть о том, где ты и кто. Моя рука оказалась на её талии, я прижал её к себе сильнее, чувствуя нежное, горячее женское тело.
Это мгновение длилось несколько секунд. Целую вечность, которая закончилась слишком быстро. И тем было ужаснее, что закончилось оно не по нашей воле.
***
— Что значит моя дочь покинула особняк ночью?! Она с кем...?!
***
После того, как меня похитил ходок, я доработал защиту. Сделать так, что меня никто не сможет внезапно переместить. И сделал так, чтобы отслеживать в радиусе тридцати шагов от себя колебания пространства, которые возникают, когда ходок хочет переместиться ко мне.
Кольцо на пальце завибрировало, сбивая наваждение. Я отстранился от Кати, глянул на неё с тревогой. Мой взгляд выхватил её затуманенные глаза. Я не я, если девушке не понравился поцелуй.
Но думать об этом не было времени. Первая моя мысль — что явилась Ольга Владимировна, отрывать мне голову и причинные места. Но тело было умнее. Рука скользнула в карман и достала артефактный шар. На всякий случай.
Девушка не поняла, что происходит. Зато я увидел. Мы стояли так, что я спиной находился к Глотке, а Катя — ко всему остальному. Поэтому она не увидела вынырнувшую из темноты фигуру, которая держала в руках... Я успел достаточно изучить вооружение, чтобы понять — это гарпун. Которым охотятся на ходоков, когда им нельзя дать переместиться.
В следующую секунду произошло несколько вещей. Я выпустил шар, приказал ему раскрыться и вылететь в сторону ходока. Также я резко дернул девушку и оказался перед ней. Ходок выстрелил и штырь вошёл мне в грудь, пробив насквозь. Миг спустя, раскрывшийся шар оплел ходока и его тело разделилось на две части.
Что было дальше я уже не увидел. Трудно отслеживать обстановку, когда грудь раздирает от боли. Я не отключился, но в глазах потемнело. Что-то вскрикнула Катя, попыталась меня переместить, но не смогла. Это я уже потом догадался, что она переместить пыталась, но из-за блокировки не получилось. В тот момент всё внимание на другом сосредоточилось: на адской боли в теле. Рефлекторно попытался выдернуть штырь, но тот оказался с зубцами, и вылезать не захотел. От попытки его выдернуть стало лишь хуже и я чуть не отключился.
Вопрос решила девушка. Одной рукой уперлась мне в грудь, второй — дернула. Заорав, я почувствовал, что в теле больше нет ничего лишнего. Когда проморгался и огляделся, всё было кончено.
Появилась охрана, какие-то ходоки и бесы, убийцу зафиксировали и пленили. То, что от него осталось.
— Целы? — возникла рядом с нами... Ольга Владимировна.
— Я да, а Эду досталось, — ответила Катя нервно, поглядывая то на меня, то на мать, то на отряд охраны.
— Может выключишь? — шикнула женщина на меня, наклонившись.
Чувствуя, как нарастает голод и закрывается рана, я выключил артефакт и меня тут же перенесли.
***
Новым местом оказался дворец. Меня туда вместе с Екатериной забросили. Сама Ольга и отправила.
— Сидите здесь! — приказала она и исчезла.
Вот это погуляли.
— Ты как? — спросила Катя.
— Живой вроде. Тебя не задело? — я оглядел девушку, но следов ранений не обнаружил. Она как была в халате, так и осталась.
— Если не считать того, что ты меня чуть с обрыва не сбросил, то не задело.
— Простите.
— Эд... Я же шучу, — смутилась она, — Спасибо тебе. Второй раз собой прикрываешь.
Девушка подсела и приложила руку на место ранения. Снаряд попал чуть ниже сердца, в ребра. Которые сначала были сломаны гарпуном, а потом Катей, которая этот гарпун выдернула. На текущий момент всё восстановилось, но фантомную боль я до сих пор ощущал.
— Почти традиция, — нервно хмыкнул я, — Кстати, а где...
— Жемчуг? — улыбнулась она. — Не переживай, я сохранила его.
Катя достала из кармана жемчужину, которая продолжала светиться.
— А это нормально? — уточнил я.
— Не знаю. Никогда такого не видела. Как ты её достал? Что это за волшебство?
— Волшебники не рассказывают про свою магию.
Как и алхимики.
— Да уж, — она нервно рассмеялась, — Какое-то странное у тебя волшебство. Призывает не только жемчуг, но и врагов.
— Это не я! Честно! — поднял я руки вверх, сдаваясь.
А потом руки опустил и как-то так наши пальцы коснулись друг друга. Я смотрел на неё, она на меня, но... Дальше ничего не было.
Снова явился ходок. На этот раз София.
— Я за тобой, — сказала она Кате, — А тебе велено сидеть здесь и ждать.
Краткий миг и я остался один.
***
Ольга смотрела на дочь. Та смотрела на мать.
— Не хочешь объясниться, как это так вышло, что ты ночью вне дома оказалась? — процедила женщина.
— Не хочу.
Сказано это было твердо. Ольга не ожидала такого от дочери и не нашлась, что ответить. Открыла рот, закрыла, снова открыла и снова закрыла. Медленно выдохнув, она зло бросила:
— А ты не думала, что тебя могли убить?!
— Так надо было предупреждать, что на нашу семью охотится вражеский ходок. То, что охрану усилили, я заметила, но вот по какому поводу это сделали — никто мне не потрудился рассказать.
— Мала ты ещё, — раздраженно ответила Ольга.
