Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Я набрала номер сотового Жоры Авдеенко и быстро продиктовала ему адрес «Либертинки», добавив, что ему стоит поторопиться, поскольку в данный момент там есть чем поживиться. Правда, не ему лично, поскольку Жора возглавлял убойный отдел. Но его коллегам из полиции нравов явно было чем заняться в подпольном клубе. Очистив таким образом свою совесть, я быстро дошла до угла, где оставила свой «Фольксваген», и села за руль. Машина Андрюши-Грейнджера встретилась мне на перекрестке, и я без труда обогнала ее.
До двенадцатиэтажки, в которой проживал Грейнджер, я, как и планировала, добралась раньше его. Выйдя из машины, прошла к подъезду. Открыв дверь ключом, подходящим к любому домофону, я поднялась на восьмой этаж, не сомневаясь, что Андрюша появится с минуты на минуту.
Стараясь не шуметь, я подошла к квартире, где жил Грейнджер, и позвонила два раза в звонок. Просто так почему-то принято в нашем народе: один раз звонит непонятно кто, а два или три – вроде свои, и тут люди склонны идти и открывать без особых рассуждений. Открывать мне, собственно, было некому, и я сделала это просто на всякий, как говорится, пожарный.
Мне никто не открыл. Квартира Грейнджера была пустой. И теперь мне следовало поторопиться: до возвращения хозяина явно оставались считаные минуты. Андрюша наверняка поехал к себе домой. Ну, может быть, завернет в супермаркет за какой-нибудь закуской-выпивкой, чтобы снять стресс после трудового вечера и его неожиданного завершения, но и все, скорее всего.
На всякий случай оглянувшись, хотя в этом не было никакой необходимости – если бы кто-то находился в подъезде, я бы это давно и услышала, – я вынула из сумки свою любимую отмычку, легко вскрывающую стандартные замки, коими было снабжено большинство квартир в наших домах.
Дверь поддалась сразу же, и я быстро проскользнула в нее. После этого я тихо прикрыла ее за собою и тихо щелкнула замком.
Судя по отсутствию посторонних звуков, в квартире действительно никого не было. Прихожую я миновала, не включая света, и, зайдя в единственную в этой квартире комнату, увидела, что занавески в ней не задернуты.
Подойдя к окну, я прикрыла его и включила свет. Беспорядок в комнате явно указывал на то, что хозяин и в самом деле жил один. Коротая время в его ожидании, я стала от скуки рассматривать фотографии, выставленные на серванте. Обыскивать эту квартиру никакой нужды не было: у меня и так имелось все для того, чтобы разговор с Грейнджером получился продуктивным.
Фотографии в основном изображали самого Андрюшу в разных позах и ракурсах. На всех снимках он именно позировал, в полном смысле этого слова. Сплошное самолюбование так и лезло изо всех щелей, Грейнджер взирал на мир снисходительно, позволяя ему, миру, принимать его, такого великого и прекрасного. Что ж, боюсь, сегодня мне придется несколько сбить явно завышенную самооценку этого героя-любовника.
На оборотной стороне одной из фотографий я прочитала многообещающую фразу: «Солнышку от Лучика». Я внимательно посмотрела на улыбающуюся девушку, изображенную на фоне вечнозеленых кипарисов. Тоже, что ли, из «Либертинки»? Такую я там вроде не видела.
Однако теперь у меня появился еще один джокер в колоде.
Подумав о Грейнджере, я подошла к выключателю и щелкнула им. Пора принимать меры безопасности. Никогда не следует раздражать людей мелкими гадостями вроде зажженного света в их квартире, если их самих в это время нет дома.
Я приоткрыла форточку, села в кресло и с удовольствием закурила. Андрюша-Грейнджер сам курит, поэтому даже если он унюхает запах табака, то не успеет сообразить, что к чему. А миндальничать я не собираюсь. Я слишком устала для этого.
Шаги на лестнице послышались примерно минут через десять, может быть, даже попозже. Я, прикорнув на диване, уже прикрыла глаза, позволяя себе не тратить время впустую, а немного передохнуть. Разумеется, не теряя при этом бдительности.
Поняв, что, скорее всего, это возвращается хозяин, я снова села прямо и, прищурившись, посмотрела на часы. Уже полночь! Длинный же день у меня сегодня получился.
Повернулся ключ в замочной скважине, кто-то вошел в квартиру.
Зажегся свет в коридоре, и я по одинокой тени поняла, что пришедший разувается. Вдруг он выпрямился и замер.
Скорее всего, мой подопечный в том, что касается курения, вел сравнительно здоровый образ жизни или просто курил сигареты другого сорта. Но меня это мало волновало: что бы ни предпринял Грейнджер, я была готова к встрече с ним.
Человек в коридоре не шевелился и, видимо, соображал, как ему умнее поступить в непонятной ситуации. Я всегда считала, что людям давать возможность думать вредно, поэтому одним прыжком соскочила с дивана и, держа в руке пистолет, выскочила в коридор.
Андрюша Никаноров стоял, держась за дверную ручку. Он явно собирался удрать, но ему не повезло: долго собирался.
Я показала ему пистолет и приветливо улыбнулась.
– Здравствуй, радость моя, – поприветствовала я его и помахала ему стволом, – ты куда это собрался? Гулять уже поздно, темно на улице.
– Привет! – ответил он, серьезно глядя на пистолет и не опуская руки от дверной ручки. – Ты что, из ментовки? С ордером?
– Увы, за ордером съездить не успела, – призналась я. – Но мы с тобой и без этих ненужных формальностей обойдемся, правда? Мы же практически свои люди уже, верно?
Я подмигнула оторопевшему Грейнджеру, лихорадочно пытавшемуся сообразить, кто я такая, что мне нужно и как ему самому вести себя, чтобы избежать неприятностей. Думать одновременно в трех направлениях – задача непростая, особенно для человека, который привык работать не головой, а другими частями тела. Но и я не давала ему времени на мыслительный процесс.
– Да ты проходи, присаживайся, а то устал, наверное, после выступления, все поджилки трясутся, – ласково проговорила я, помахивая пистолетом и приглашая Грейнджера в его же комнату.
– Не только, – сохраняя деревянное выражение лица, ответил Никаноров.
Я отступила на шаг назад и пропустила его в комнату. Он вошел, осмотрелся и, заметив разложенные на диване фотографии, уже по-другому взглянул на меня.
– Я все-таки хочу знать, кто вы такая? – неожиданно перешел на «вы» Грейнджер. Зауважал, наверное… – И зачем пистолет? – продолжал он. – Вы меня боитесь?
– Конечно! Кто же не испугается столь горячего мужчину! Ты сегодня показал себя таким могучим! Прямо настоящий самец! – откровенно издевалась я.
– Не понял! – Он еще раз огляделся и сделал шаг ко мне.
Я не пошевелилась. Пошевелился ствол моего пистолета. Теперь он смотрел прямо в лицо Никанорову.
– Ты сядь, Андрюша, и навостри ушки, а я в них буду говорить, – тихо произнесла я, – у меня нет желания изображать здесь скачки или реслинг. Еще при одном движении в мою сторону стреляю без предупреждения.
Грейнджер внимательно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на ствол и решил в такие игры не играть, справедливо рассудив, что они не для него. Он отошел и сел на стул, стоящий напротив дивана.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
