Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Спустя пять минут Иван смог отдохнуть достаточно для того, чтобы встать на ноги и продолжить ходьбу. Лаванды с Ферзём нигде не было видно, и капитан решил идти до тех пор, пока может. От тропы нет ответвлений, а значит, Лаванда где-то там, впереди, и он её найдёт. Здравый смысл тут уже ни при чём, это вопрос принципа. Он её не бросит здесь по двум причинам: она ему дорога — раз, и назло тем, кто затащил сюда их обоих, — два. И рюкзачок Ферзя будьте добры, он обещал его содержимое Рентгену, тот, знаете ли, очень его ждёт. А нарушать свои обещания нехорошо…
Берёзов упрямо шёл через чёрную бесконечно-пустынную равнину, густо заполненную призрачным миром. Дышалось всё тяжелее, лёгкие пылали, сердце бешено колотилось, отдаваясь гулкой дробью бьющегося в основании черепа кровяного давления. Безумно хотелось остановиться, лечь и уснуть, и Иван пытался отвлечь измученный мозг наблюдениями за эфемерными окрестностями. Но понять, что же именно он видит, получалось слабо — глаза слезились от напряжения и заливались потом от нестерпимой жары внутри противогаза. Кожа под резиной шлем-маски зудела, словно покусанная доброй тысячей комаров, ужасно хотелось сорвать противогаз к чёртовой матери и долго-долго чесаться. В таком состоянии Берёзов не был склонен к созерцанию, несколько сильнее ощущалась потребность в разрушении, и, желательно, в глобальных размерах…
Он не сразу понял, что видит на горизонте очертания чего-то вполне реального. Проковыляв ещё полчаса, Иван уже мог разглядеть приближающиеся строения. Похоже, его тропа проходила через населённый пункт, пересекая его точно через центр, будто главная улица. Небольшая деревенька, стоящая в чёрном поле под красным небом, выглядела здесь не просто неуместно. Едва подойдя к её окраине, Берёзов всем телом почувствовал смертельную угрозу, густо исходящую от безмолвных домов. Деревня выглядела так, будто обитатели покинули её пару тысячелетий назад. Потемневшее дерево, облупившаяся краска, покрытые толстым слоем мутной грязи оконные стёкла. Двери и ставни распахнуты настежь, хлева и сараи пусты, закопчённые печные трубы густо засыпаны пылью. Иван шёл через мёртвую деревню и через открытые двери видел стоящие в глубине помещений новогодние ёлки, наряженные старыми ёлочными игрушками и праздничной мишурой. «Странно, что ёлки до сих пор не осыпались, — мелькнула мысль, — если это результат воздействия Эпицентра, то почему тогда дома такие обветшалые?..» Глаза уловили движение в грязном окне одного из домов, и Берёзов остановился, всматриваясь в мутное стекло. Там, внутри, в багровом полумраке обветшалого дома, что-то мерно шевелилось, будто кто-то совсем небольшой сидел на полу, сгорбившись и монотонно раскачиваясь из стороны в сторону. Сквозь облегающую уши резину противогаза невнятно донёсся тихий детский плач. Не взахлёб, а так, словно ребёнок плакал уже давно и истратил на это все свои силы. Иван попытался разглядеть силуэт получше и приложил руку ко лбу козырьком, и вдруг плач стремительно перешёл в пронзительный визг на грани ультразвука, режущей болью вгрызаясь в барабанные перепонки, и силуэт в окне молниеносно рванулся куда-то вглубь дома. Визг внезапно оборвался, и наступила тишина. Берёзов, инстинктивно растирая прямо через резину противогаза саднящие болью уши, поспешно зашагал прочь, стараясь держаться точно по центру тропы. Вскоре мёртвая деревня осталась позади, но ему ещё долго мерещилось за спиной тихое шарканье детских ног.
Он дошёл до окончания тропы часа через три, когда холодно-белое пятно солнца уже клонилось к багровому горизонту. Тропа выходила на обширный участок лишённой растительности пепельной земли почти идеально круглой формы, диаметром в полсотни метров. Это пространство не имело никаких призрачных элементов, лишь в самом его центре сидела мощная Зыбь. В её мутное нутро тропа и упиралась. Берёзов иронично скривился: «Это что, предложение покончить со всеми мучениями самым кардинальным способом? В таком случае, не дождётесь». Он остановился, подозрительно оглядывая пустынную равнину. Зыбь шевельнулась и отползла в сторону, и Берёзов увидел открывшуюся на её месте большую воронку, обрывистые и развороченные края которой напоминали вулканический кратер. «Что ж, если это приглашение войти, то посмотрим, что там внутри…» Иван подошёл к краю кратера. Судя по всему, то, что упало здесь, двигалось по очень пологой траектории, либо изменило направление движения сразу после падения. Внутри кратера начиналась крупных размеров штольня, уходящая под землю почти горизонтально, с относительно небольшим уклоном. Берёзов пожал плечами и спустился на дно кратера. Штольня так штольня. Ясно, что его откровенно заманивают куда-то, понять бы ещё, ловушка это или что? По идее, опасности быть не должно, хотели б убить — убили бы давно, возможности у них для этого есть.
В штольне царил кроваво-красный полумрак, но видимости хватало. Иван попытался понять, откуда идёт скудное освещёние, но так и не смог обнаружить его источник. Похоже, сами стены штольни не излучали этот свет, они ничем не отличались от твёрдой поверхности Эпицентра, лишь несли на себе давние следы буйства огромных температур. Берёзов шёл по твёрдой пепельной почве, и в полнейшей тишине было слышно, как слабое эхо его шагов лениво отражается от оплавленных стен. Тоннель оказался прямым и довольно длинным, не меньше сотни метров, и абсолютно пустынным. На пути не попадалось ничего, включая траву, не было даже мха, голая почва и ничего более. По расчётам Ивана, он уже спустился под уровень земли не меньше, чем на тридцать метров, когда впереди показалось то, что он счёл конечной целью своего путешествия. Закупоривший тоннель объект более всего напоминал исполинский метаморфит. Полупрозрачная структура неизвестного минерала переливалась изнутри красноватым свечением, и Иван понял, что именно этот свет и озарял тоннель. При приближении человека часть минерала растворилась, недвусмысленно приглашая войти, и Берёзов прошёл внутрь.
Он оказался в небольшом полукруглом помещении, столь же пустынном, как и сам тоннель. В его центре стояло подобие кресла странной формы, изготовленное, похоже, из того же минерала, что и всё вокруг. Поодаль от него, с разных сторон, почти прислонившись спинами к стенам, стояли Ферзь с Лавандой, глядя прямо перед собой стеклянным невидящим взглядом. Противогазов на них уже не было. В самом кресле сидел немолодой человек с густой сединой в волосах, чьё лицо было хорошо знакомо Ивану по многочисленным портретам и изображениям на брошюрах и служебных буклетах ГНИЦ.
— Академик Лаврентьев, как я понимаю? — хмуро поинтересовался Берёзов, глядя на сидящего в кресле, — не буду извиняться, если оторвал вас от дел. Нам надо поговорить.
7
Рентген читал какой-то документ и быстрыми штрихами делал в нём пометки, подчёркивая заинтересовавшие его фразы и вынося на поля короткие вопросы. Закончив чтение, он отложил ручку и посмотрел на Медведя:
— Когда вы впервые обнаружили, что в отданном Степанову и Николаевой складе установлена система слежения? — Он выдвинул ящик стола и извлёк оттуда объёмистую папку.
— В день крайнего Выброса, как и указано в рапорте, — ответил майор. — Это был мой второй визит на склад. В первый раз я там был, когда мы помогали им разгружаться. И я точно помню, что никакой прослушки на складе тогда не было. Это вообще был просто грязный бетонный подвал с единственной не перегоревшей лампочкой, обшарпанный и пустой. Там нефтяное НЗ хранилось чуть ли не со времён царя Гороха, какие ещё, к вашей бабушке, следящие системы?!
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
