Именно в Рождество я чаще всего замечаю перемены в вещах. Мы собрались за рождественским столом. Бабушка – в своей любимой твидовой юбке-миди и бирюзовой блузке с высоким воротничком, которые она бережет и надевает только по особым случаям. В последнее время она не совсем в себе, на грани деменции, но сегодня празднует с нами. Несколько лет назад бабушка перебралась в дом по соседству – когда стало совсем невмоготу жить одной в большом старом доме в северной части города. Вернувшись, она заявила всем, что ее зовут Мэри, хотя на самом деле – Мораг. Она думала, что так будет проще запомнить – но я никак не могла отделаться от мысли, что бабушка оставила частичку себя в своем старом доме на Мэнор-уэй. Мэри-Мораг смешлива, несмотря на путающиеся в голове мысли, и с нетерпением ждет обеда.
Мне четырнадцать, я все еще пытаюсь свыкнуться с новой ролью подростка, несмотря на непослушные волосы и бремя самопознания. Моему старшему брату – шестнадцать, он едва проходит в дверной проем и пытается скрыть волнение за агрессивными перепадами настроения. Младшему брату всего восемь. Именно из-за него мы до сих пор отправляем списки подарков через дымоход, оставляем морковку для Рудольфа и с надеждой подвешиваем чулочки над камином. Разумеется, он все понимает и, в свою очередь, наверняка делает это ради меня. И я это ценю.
Мама на кухне в толстых перчатках-прихватках достает из духовки противень с жареной картошкой – снаружи она хрустящая, а внутри необыкновенно мягкая. Мамины щеки раскраснелись от жара печи – или от гордости, что сегодня ее суп удался на славу. Один раз в году нам позволено есть все, что захотим, а хотим мы рождественский обед. Папа вырезает из дерева.
Я стою у каменной перегородки, отделяющей кухню от гостиной, готовая расставить на столе, накрытом зеленой скатертью и со свечами, тарелки с дымящимся кушаньем.
Я на минутку замираю, пытаясь запомнить эту сцену. Моя любимая бабуля посапывает в своей выходной шляпке: шерри начинает действовать. Ей осталось совсем недолго сидеть в этом кресле – а я гадаю про себя, что ей снится.
Братья стараются сохранять спокойствие – и все же слишком волнуются перед Рождеством. Вскоре мы с головой уйдем в экзамены, потом поступим в университет и разлетимся кто куда, найдем себе женихов и невест, потом обзаведемся супругами и детьми.
Я наблюдаю, как мама с папой над чем-то смеются в облаке пара от индейки, и думаю о том, что и им не вечно быть молодыми. Интересно, ощущают ли и они перемены в семье, как я?
Мне не терпится повзрослеть, и в то же время я стараюсь замедлить бег времени. Неизвестность и возможности взрослой жизни зовут меня, но они могут подождать… пока. Потому что я хочу быть здесь, с этими людьми, в этом доме, есть эту еду. Во всяком случае, сегодня. Быть со всеми вместе.
Застолья с любимыми
Спокойное Рождество вовсе не обязательно должно быть тихим или проходить в узком кругу. Спокойствия можно достичь, избавившись от того, что вызывает у вас стресс, перестав стремиться к совершенству и сосредоточившись на том, что для вас по-настоящему важно. Возможно, для этого понадобится отказаться от парочки традиций, изменить кое-какие планы и немного рассредоточить праздничные события. Таким образом вы восстановите равновесие, не упустив из внимания важные для вас аспекты Рождества. Основная причина стресса в этот период в том, что вас в буквальном смысле тянут на части в разные стороны, а в последний день вы вынуждены устраивать у себя пышное празднество. Первый шаг к тому, чтобы сделать Рождество спокойнее, – это быть по-настоящему честным с самим собой и решить, кого вы на самом деле хотите видеть. Потом – определиться, каким должно быть мероприятие, чтобы вы в полной мере смогли почувствовать связь и насладиться общением, проведенным вместе временем, показать, как много вы значите друг для друга.
