— Сейчас. Вам какие? С мягкой обивкой или пожестче?
Тайрос с нехорошей улыбочкой оглядел меня с ног до головы.
— Самые жесткие.
Ткнула парня в бок и дождавшись когда продавщица ушла на склад, прошипела:
— Ты охренел в конец? Какие, нафиг, "самые жесткие"?
— А что? — невинно хлопая глазами, улыбнулся Тайрос.
— Ничего. На тебе и проверим в первую очередь.
— Оу, детка. Не забыла, что теперь твоя очередь?
Я промолчала, озираясь по сторонам. Мрак! Чего здесь только не было… Даже надувные животные. Я в истерике тихо икнула.
— Извращуги. И магазин для извращуг, а мы тоже ничем не лучше.
— Да брось. Наручники — это острота ощущений. В чем здесь извращение? — лукаво подмигнул мне Тай.
Слава Богу, продавщица пришла быстро. Еще немного и у меня бы от этого места начался нервный припадок. Но тетка решила добить мою нежную психику.
— Не желаете к наручникам еще плетку или портупею?
Тайрос, увидев, как я начала становится бордовой, подмигнул и с трагизмом в голосе произнес:
— Если моя маленькая рабыня будет плохо себя вести, я обязательно подумаю о приобретении дополнительных товаров.
Все. Финиш!
Из магазина вышла нервно подвывая от накатившего хохота. Что бедной тетке приходится видеть и слышать в силу ее работы? Наверное, можно уже сборник анекдотов про извращенцев выпускать. Только в машине немного успокоилась.
— Я больше с тобой туда не пойду. Никогда!
— Не зарекайся, сладенькая, — философские изрек парень.
Всю дорогу до дома Тайрос бессовестно заигрывал со мной, отвлекая от вождения. Распаковал наручники и вслух фантазировал как их будет применять. У меня горели щеки, уши и вообще все, а под конец и мозг начал отказывать. Уже когда мы заезжали на нашу улицу, Тай забрался рукой под мое платье и отодвинув в сторону кружево трусиков, бесстыдно ласкал меня, заставляя кусать губы и стонать.
— Нам чуть-чуть до дома осталось. Тай… — я задохнулась от сладкого спазмы внизу живота.
А демон провел губами по моему плечу, опуская зубами лямку сарафана вниз. Перед собой я уже ничего не видела. Еле-еле припарковалась и повернулась лицом к парню, впиваясь поцелуем в его губы.
Как же мне сносило крышу от его внешности! Кто говорит, что в парне внешние данные не главное — сильно лукавит. Внешняя составляющая для женщины очень важна! Я смотрела на лицо Тая и не могла налюбоваться. Никогда не смогу, мне кажется. Эти скулы, эти губы… Тонкие аккуратные брови и невероятные глаза. А когда он мило улыбается на щеке появляется ямочка. Даже от его прически с выбритым виском я была без ума. Перебралась к демону на колени и провела пальцами вдоль скулы, очерчивая овал лица. То, как он умел говорить одним лишь взглядом или только уголками губ — это что-то невероятное!
— Мой демон… — нежно прошептала ему в губы. — Пойдем в дом. На улице средь бела дня, соседи могут увидеть.
— Уговорила, — хмыкнул парень и открыл дверцу авто. — Но их взгляды и мнение мне по фонарю. Просто в кровати удобнее. И вот эту штучку хочу испробовать, — Тай покрутил на пальце наручники.
Мы, целуясь как безумные, вывалились из машины.
— Анют…
Я вздрогнула и затравленно за озиралась по сторонам, признав голос мамы. Услышала тихие ругательства Тайроса.
— Мама!
Женщина сидела на лавочке возле дома.
— Почему не позвонила? Я бы ключ соседу оставила.
— Я помешала, наверное… — замялась мама. — Действительно, надо было позвонить, — она
покосилась на Тайроса, который без зазрения совести продолжал крутить на пальце наручники.
— Тай… — прошипела, указав взглядом на браслеты.
Демон похабно улыбнулся и пристегнул наручники к поясу.
Гаденыш!
— Мам, пошли в дом. Ты обедать будешь?
Родительница лукаво глянула на парня и покачала головой.
— Демон похоти он и есть демон похоти, — и сразу перешла на другую тему. — Обедать не буду, но чего-нибудь холодненького выпила бы.
— Отлично. Заходи.
Тайрос галантно взял у мамы сумку, и мы зашли в дом.
— Мамуль, проходи на кухню. Мы сейчас придем.
С этими словами схватила демона за майку и потащила в сторону спальни.
— Тай, поставь сумку у меня в комнате.
— А ты?
— А я у тебя поселюсь. В твоей холостяцкой берлоге. Завалю всю комнату своим барахлом, раскидаю по стульям лифчики, по столам кремушки, — хотела стереть с лица демона блаженную улыбку, которая расцвела на лице, как только он услышал, что я к нему собралась перебраться. Но не тут-то было. Мои угрозы демонюку не смутили.
— Раскидывай, что хочешь и где хочешь, детка. Мое жилище — твое жилище, — соблазнительно облизнулся Тайрос.
Мне аж не по себе стало и я поежилась.
— И оставь ты в покое эти наручники! — решила не показывать, что начала в его присутствии робеть.
— Я бы с радостью, малыш, — с наигранной грустью в голосе прошептал Тай, — но они мне очень понравились. Так будоражат фантазию…
— Тай! Там же моя мама! Тебе не стыдно?
— Чего вдруг? Она же ТВОЯ мама. А мы взрослые люди и она должна понимать, что мы в этом доме не пасьянсы раскладываем.
— Ты невыносим! Дождешься, что реально на пасьянсы перейдем.
Парень сделал испуганные глаза и в притворном ужасе прошептал:
— Ты так не поступишь…
— На слабо берешь?
— Ни в коем случае. Просто, ты сама же первая и не выдержишь, — и демон рассмеялся злобным смехом. — Уж я об этом позабочусь.
Я закатила глаза и пошла на кухню. Застала маму за разглядыванием кружек в серванте.
— Анют, еще раз извини, что без предупреждения.
— Ма, ты чего? Хватит извиняться, в самом деле. Я тебе очень рада.
Женщина улыбнулась.
— Давно я здесь не была и за прошедшее время, в доме ничего не изменилось. Все так же, как я запомнила. Странное ощущение, — мама села на стул и хитро улыбнулась. — У вас все хорошо, как я посмотрю?
Я покраснела и опустив глаза в пол, кивнула.
— Дело молодое. Кровь кипит, гормоны играют, — засмеялась женщина. — Доча, думаешь я не понимаю?
— Мам, но это… блин! Очень интимно и… извини за сцену у дома.
— Анют, прекращай.
На кухню зашел Тайрос, слава всем Богам, без наручников.
— Ася. Давно не виделись, — он тепло улыбнулся моей маме. — Ты сдала с прошлой нашей
