Книга Молот - Ольга Дашкова

Артем заснул почти сразу, словно в нем кончились все запасы энергии. Он тяжело и глубоко дышал, крепко прижимал к себе девушку, вздрагивал. Аня лежала в его объятиях, всматривалась в темноту и понимала, — то, что сейчас происходит между ними, простой интрижкой, завязавшейся от тоски на свежем воздухе, не назовешь. Язык не повернется назвать их секс, те эмоции, то притяжение банальным «перепихом», еще одним лаконичным словом из Людкиного лексикона.

Артем обжигал ее собой, руками, дыханием, поцелуями. Он был везде, проникая в каждую клеточку, путая мысли, лишая воли и разума. Но Аня понимала, что именно в это мгновенье она жила, дышала полной грудью, была настоящей, хотела большего, отдавала всю себя, и это было правильно.

Когда там, в ее маленькой ванной, его ладони накрыли ее грудь, время остановилось. И уже то, что она говорила, стало неправильным, вот ведь, все получается. Почему она решила, что ничего не получится? Его шершавые ладони на ее гладкой коже, губы, обхватывающие твёрдый сосок. Так сладко. Так остро. Так невыносимо мало.

— О, Боже!

Она прижимает его голову крепче к груди, по телу проносится раскаленная лава чистого желания и удовольствия. Чувствует, как его руки спускаются в шортики, туда, где уже все полыхает огнем.

Аня стягивает с него футболку, ей хочется самой прикоснуться к нему, почувствовать, стать ближе. Проводит пальцами по бугристым мышцам, он такой большой, обхватывает шею, прижимается. Артем отрывается от ее груди, некоторое время любуется на набухшие и искусанные им соски.

«Малышка, у тебя что, под шортиками совершенно ничего нет? И ты так открываешь дверь каждому в такой поздний час?»

Аня тяжело дышит, не понимает, чего он ждет и так странно на нее смотрит. Но тут пальцы Артема касаются ее лица, проводят по скулам, большой палец скользит по приоткрытым губам. Он так внимательно следит за своими движениями, глаза становятся совсем черные, губы чуть приоткрыты.

«Ты такая красивая, кошка»

Зарывается в ее распущенные волосы, слегка сжимает. Резко притягивает, впивается в губы, и все, мир перестает существовать таким, каким он был до этого. Артем подхватывает ее под ягодицы, толкает дверь, несет, сам не зная куда. Но в этой квартире вес такое маленькое, что заблудиться невозможно.

Комната, горит ночник, расстеленный диван. Он замечает смешных кроликов на постельном белье, улыбается, кидает девушку на него. Аня наблюдает за тем, как мужчина расстегивает ремень, как спускает джинсы вместе с бельем. Задерживает взгляд на его члене, облизывает губы.

«Да, девочка, ты помнишь его. А он все забыть тебя не может. Но сейчас не до нежностей, слишком долго я ходил вокруг тебя, еще за свиданку с Грачом расплачиваться придется»

Артем наклоняется, быстро стягивает шорты и майку с Ани, она тянется, целует. Сама проникает в его рот языком, ласкает, царапает плечи. Чувствует, как пальцы мужчины накрывают ее возбужденную плоть, как бесцеремонно сдавливают клитор, как проникают внутрь и растирают влагу по половым губам, Аня стонет.

— Да, Артем, не играй со мной.

Сама просовывает руку между их тел, пока мужчина целует ее шею, обхватывает возбужденный член, сжимает головку, Артем дергается, толкается вперёд, между ее широко разведенных ног, Аня его направляет. Крупная бордовая головка раздвигает складочки, легко скользит по покрытым влагой возбуждения половым губам. Резкий толчок, девушка вскрикивает, напрягается, но тут же расслабляется, протяжно застонав от удовольствия.

«Твою мать, девочка, как же в тебе хорошо»

Это не секс, не половой акт, это нечто особенное. Резкие и грубые толчки ощущаются во всем теле миллионами вспышек наслаждения. Артем сгибает ее колени, чуть приподнимает ягодицы, проникновение глубже, удовольствие ярче.

— Не могу больше, Артем.

Аня сжимает простыни, старенький диван нещадно скрипит, она кричит в голос, напрягается, выгибает спину, мышцы сводит судорогой. Девушка кончает, остро, ярко, долго. Артем удерживает ее руками, до синяков впиваясь в нежную кожу, кайфует от ее удовольствия, делает последний глубокий толчок. Чувствует, как Аня сжимает его изнутри, отпускает, резко выходит, кончая ей на живот.

Голова кружится, во рту сухо, последние силы за этот долбаный трудный день словно покидают его. Артем падает на бок, сгребает Аню, крепко прижимает спиной к своей груди и моментально отключается.

«Ненасытная кошка, последние соки из меня выжала»

Аня протягивает руку, выключает ночник, ее окутывает темнота, сзади прямо в макушку тяжело дышит Артем, обдавая ее своим горячим дыханием. Трогает живот, на нем его сперма, но нет никаких сил, чтоб встать и принять душ. Шарит рукой рядом, нащупывает часть своей пижамы, вытирает живот, откидывается назад, прижимаясь к мужчине, обнимает его руки.

Вот теперь все правильно, так и должно быть. И зачем ей сопротивляться своим желаниям и эмоциям? Она все время пытается быть правильной, не совершать опрометчивые поступки, обдумывает и анализирует. А может быть, те поступки, которые она так и не совершила, и не были бы опрометчивыми. Почему, по вбитому определению ее матери, все должно было быть, как она сказала? Почему все мужчины должны ей пользоваться?

Если что-то не попробуешь, ты не узнаешь, как получится. Артем странный, очень странный, это его молчание, взрывное поведение, но она чувствует, он не сможет ей навредить. Разбить сердце, вполне вероятно, но она уже это проходила. Ничего, как-нибудь справится, к тому же сейчас она не одна, а завтра после обеда вернётся Вадимка. Артем начал дышать тише и ровнее, уже не так сильно прижимая ее к себе, Аня вслед за ним провалилась в сон.