Хорошо, что темно. Не факт, что при ярком свете я бы так пласталась морской звездой втискиваясь в холодную гладкую поверхность закрытого прохода в другой мир.
— Стелочка, ты здорова, ничего не болит? — заботливо пропищало над головой.
Мать! От неожиданности я подскочила на метр, не меньше… Мамочка дорогая, прости меня, но я эту подружку фигову, сейчас собственными руками…
— Яя, тебе мозги не жмут? Нет? Я так и думала. Какого треклятого беса ты меня пугаешь?! Ты же хотела на Посту отсидеться?
— Во-первых, — чинно сказала невидимая яичница, — я тебя не пугаю, а сочувствую. Во-вторых, да мне там страшнее, чем с тобой, честное слово. Этот лысый дважды прибегал: «Стеллочка, как ты? Я же знаю, ты в такое время никогда не спишь… Ответь папочке Сантане, иначе дверь выбью». Да я чуть сердце не потеряла… кстати… как думаешь, где оно у меня?
— Яя, дорогая, — я с трудом сдерживала дрожь. — То есть как это «дважды прибегал»? И ничего не произошло?! Обычно, если ритор грозится, он выполняет. Не могу понять, почему дверь-то не вышиб?
— Так ему мисс Фарго отвечала, — захихикала Яя. — Прикрывала рот полотенцем и бормотала этак с придыханием: «Голова болит, сэр, пытаюсь заснуть». Ой, бесстрашная женщина, ни разочка в обморок не упала.
Наверное, мой облегченный вздох можно было услышать на паре этажей выше, я даже ладонью начала обмахиваться. Взопрела вся.
Стоп. «Бормотала»… То есть перестала?
Скорее всего я спросила это вслух, потому что мелаган стеснительно откашлялась. Не знала бы как она выглядит, решила бы, что Яя точно покраснела.
— Так Сантана на второй раз сказал: «Ну ладно, тогда спокойной ночи» и ушел. И кухарка за ним вслед. Я как представила… он же утром все-равно в комнату ворвется. А там только я, твоя беззащитная приспешница. Он же меня на клочки… заругает в смысле сильно. В общем, Стелла, деваться некуда, там монстры, тут ритор. Выбор-то понятен, сама понимаешь. Отправляюсь с тобой в небольшое путешествие. Ты девочка сильная, ответственная, будешь меня телом заслонять.
Она болтала и болтала. Щебетала и щебетала. А я, торопясь и проклиная, вытаскивала перстень. Потому что, зная Сантану, его уход был только отвлекающим маневром. Скорее всего он сейчас по новой ломится в мою комнату, а так уже и нет никого.
До появления лысого возмездия осталось совсем немного времени…
Соприкоснувшись с камнем, кольцо дрогнуло и… запело. На одной высокой дрожащей ноте. Как вилочковый камертон, которым так гордилась учительница музыки в нашей школе. Она поднимала его на вытянутой руке вверх, чтобы все могли видеть и насладиться его звучанием, а потом била по нему маленьким изящным молоточком. И мы слушали серебристый, вибрирующий звук.
Сейчас было все очень похоже, только отзывался — камень. Уже и кольцо успокоилось, а он продолжал подрагивать, тяжелея в рукодельной «люльке» у меня на груди. Почти минуту, пока не застыл, как и прежде.
Так. Я все делаю правильно, но чего-то не учитываю. Уселась на корточки, оперлась спиной и стену и задумалась.
Хаоситу был нужен сильный человек.
Почему Пальмэ? А не здешние Стражи. Слабыми их точно не назовешь, все отборные здоровяки как на подбор. Чем же отличался столичный командор, почему камень-линзу включился именно от его контура, что в нем такого?!..
Я опять легонько стукнула кольцом и постаралась представить себя доблестным сэром Сайрусом Пальмэ… Опытным бойцом и командиром… Примерным семьянином… Любящим мужем…
Не то. Это все важно, но не то. Что в нем главное? Кто Сайрус на самом деле? Жесткий к врагам, нежный — к трепетной, истеричной Люсиль Камачо-Пальмэ.
Главное? Главное — он гражданин земли, фанатичный и любящий.
Искра!
Хорошо, что я сидела, а то бы упала от нахлынувших эмоций. В камне, который я вытащила из перевязи и теперь что есть сил сжимала в руке, в одной из граней — мелькнула темная, едва заметная, но искорка.
А я? Насколько я люблю свой мир?
Закрыв глаза, я представила улочки родного Юджинвилля, крошечном городке, каких сотни. Но как же я люблю камешки на грубой стене родного дома, дружных соседей и песни во дворе по вечерам. Пирожки с яблочным вареньем, которые продавались в магазинчике под зеленой крышей. Мы шли с подружками после уроков и покупали себе по одному пирожку, горячему, такому вкусному, что кусаешь язык от нетерпения, глотаешь торопливо, а сладкое содержимое течет по рукам.
Что для меня Родина? Тяжелая рука отца, гладящая по голове и мягкие объятия мамы. Небо над ГАСом, чистое до полной прозрачности, с белыми барашками облачков. Если лечь в траву и смотреть как они плывут, торжественные и чистые, то… рано или поздно придет Камачо, чтобы начать целовать теплыми губами.
Не заметила, как по моему лицу потекли слезы, просто стало мокро щекам.
— П-портал, — заикающимся от страха голоском произнесла Яя. За спиной похолодало.
Что-то со свистом стрельнуло прямо по камню в моей руке, с шумом вырвав его из моей руки и отбросив, судя по звуку, в противоположную стену комнаты.
«Что там с порталом?» — подумала я, пытаясь приподняться, когда мои плечи провалились назад, во что-то упругое, тут же крепко меня схватившее, не дернуться.
Резко открыв глаза, я обнаружила, что в комнате уже не темно, а скорее сумрачно. И серая дымка клубится вокруг меня, оплетая руки и ноги.
Не сопротивляясь, почти торжественно, с сумасшедшей улыбкой от уха до уха я… падала спиной в Портал. В узкую, едва открывшуюся прорезь.
В коридоре загрохотало. Тяжелые, подбитые металлическими набойками ботинки дробно стучали, сообщая о приближении хозяина.
— Спасите! — через секунду, с визгом, прямо на голову мне свалилась Яя.
Последнее, что я видела в своем мире, это гротескно увеличенный мигающий глаз яичницы и, за закрывающимися створками Портала, искаженное гневом и страхом лицо Сантаны.
«А он тоже умеет бояться», — подумала я. Рывок. Еще. И меня поволокло в никуда.
Глава 16. Давай обратно, а?
Не знаю, каким образом хаоситы бодро выныривали из Портала чуть ли не маршевым шагом. У них правда и ворота были ого-го, хоть на авто проезжай, а у меня какая-то кроличья нора.
Но потрепало меня знатно. Однажды мне рассказывали, как за пару минут горное течение обдирает всю одежду с упавшего в воду несчастливца. Еще немного и подобное ожидает меня. Влечу в Хаос голенькая и раскрасневшаяся как новорожденная.
Пришлось сгруппироваться, поджать колени и крепко схватиться за лямки котомки с вещами. Сдирайте с меня что хотите, но мамины записи я не отдам. Яя визжала, уцепившись мне в волосы и за уши. Не знала, что ее шерстинки обладают таким крепким хватательным действием, зато теперь понятно отчего она так бодро умеет скользить по потолку и стенам.
