На первый шаг тряслись ноги. Это было хуже, чем выбираться из восточных топей. Или карабкаться на крутые скалы серверных гор. Но Кайрон шел и шел, толкая тело вперед. Ему надо остыть. Ещё не время. Она не привыкла. Хотя бы пару дней, а потом…
— Кайрон.
Запах горного ручья и камнеломки перебил въевшийся в кости аромат пары. Но Нельга зря сейчас встала на его пути!
— Ты забыла наш разговор?! — рявкнул так, что волчица отпрыгнула в сторону. — Решила действовать через детёнышей?!
Но Нельгу не так просто пронять.
— Твои обвинения несправедливы! Я не сказала ни слова лжи! А то, что меня слышали другие — ну так делиться мыслями никто не запрещал!
И до прожигающей насквозь злобы ее слова были правдивы, настолько же, насколько очевидна хитрость.
— Если ты ещё раз навредишь Айле, сама или через других, я добьюсь твоего изгнания!
Волчица побледнела. Но лишь на мгновение, а потом скользнула ему на грудь гибкой, янтарноглазой змеёй. Обхватила горячей ладонью шею, без страха сближая их лица.
— Ты пахнешь желанием, — промурлыкала, лаская его откровенным взглядом, — Диким и… таким знакомым. Я знаю, как утолить его. Помню все, что тебе нравится, и клянусь, что заставлю тебя забыть о грязной человечке. Что только со мной ты и твой волк будете счастливы.
Неостывшее от возбуждения тело ныло и требовало женщину. Похоть ещё дурманила кровь и память тянулась к той, что так долго грела его своей страстью по ночам. Раскованная, смелая, яркая — Нельга покоряла своей силой. Прямотой и упрямством. Истинная волчица, такая манящая и доступная. А за спиной, в логове — испуганная человечка. Его пара, которая не почует и капли запаха другой женщины. И обмануть ее совсем не сложно. Одна лишь ночь, чтобы просто сбросить напряжение. Всего лишь…
— Нет, — выдохнул почти в губы волчицы. Задавил вспыхнувшее желание упрямством и сопротивлением собственного зверя. — Предупреждаю последний раз — не смей даже смотреть в сторону моей пары.
Миловидное лицо перекосило от злобы. Нельга прищурилась, но, не сказав больше ничего, развернулась и исчезла среди деревьев. А ему понадобилось целых пять ударов сердца, чтобы вернуть себе хоть каплю спокойствия. Настойчивость волчицы злила зверя, но острая тоска по их прошлому ещё отзывалась эхом в груди. Вычеркнуть из памяти больше года близости с красивой и умной женщиной было не просто. Но стиснув зубы, Кайрон просто заставил себя забыть недавнее предложение. Их пути разошлись, и больше не пересекутся.
Глава 17
— Твоя пара — отличная сказительница, а ее голос нежнее песен птиц на рассвете. Как ты до сих пор не отвел ее к шаманкам? Щенки и их родители скоро протопчут к твоему логову тропу шириной в приграничную реку.
— Куда ее вести — мое дело, — раздраженно рыкнул Кайрон. Ревность от того, что другой самец разглядывает девушку так и рвалась на волю. Айла ведь человек, для нее нет понятия пары!
Эйнар неопределенно хмыкнул. Опираясь плечом на ствол сосны, он смотрел в сторону самки и окруживших ее детенышей. Только Витара не было среди них. Мальчик не оставил своей ненависти, хотя даже взрослые оборотни потихоньку привыкали к человечке под боком. Сама того не зная, Айла вызывала к себе расположение.
Она не стремилась пользоваться своим статусом избранницы беты, бережно относилась к детенышам и, как уважаемые оборотнями шаманки, могла занять время интересным рассказом. Плела из слов невидимые кружева, и ловила в их прочные сети все новых и новых слушателей. Его поймала тоже. Кайрон слушал ее каждый день и не мог понять, как удается при помощи обыкновенных звуков заставлять сердце то замирать, то беспокойно отстукивать удар за ударом. А ее голос… Он был так же прекрасен, как и рот, дающий ему жизнь. Оборотни появлялись тут один за другим, интересуясь неожиданной рассказчицей. И даже Эйнар почему-то решил прийти сегодня. А может ненавязчиво поинтересоваться, как у них идут дела.
— Отец решил не отменять праздник Короткой Ночи (прим. автора — день летнего солнцестояния) Давен бы этого не хотел.
Кайрон на мгновение прикрыл глаза, словно это помогло бы избавить его от чувства вины. Закон чести обязывал рассказать, кто именно убил старшего сына альфы, но видит Мать Волчица, проще было получить вызов на дуэль, чем услышать разумное «Не ее кинжал оборвал жизнь» Да, Эйнар вел себя как обычно, но Кайрон чувствовал, как изменилось отношение друга к его паре — стало не в пример сдержанней и холоднее.
Дружный детский смех наполнил небольшую лужайку, а Эйнар молча развернулся и ушел, не прощаясь. Словно почувствовав, что слушателей стало меньше, Айла посмотрела в его сторону. Пухлые алые губы приоткрыты, и темные волосы переливались на солнце здоровым, насыщенным блеском. С каждым днем женщина рядам с ним становилась все прекраснее. Отдых и здоровая пища не оставляли шанса худобе и бледности, а присутствие детенышей наполняло ее глаза особенным сиянием, от вида которого ему становилось совершенно жарко.
Не выдержав поединка взглядами, самочка покорно опустила глаза. И это заводило ужасно! Ее мягкость и робость были совершенно отличны от того, к чему он привык, но желанны до помутнения рассудка.
Болезненным усилием прогнав сладкие грезы, Кайрон направился к собравшейся перед его домом компании. Сегодня детям досталась не только сказка — из белой муки, ягод и меда Айла приготовила круглые небольшие лепешки. Назвала их печеньем. Он попробовал одну — слишком сладко, но щенки пришли в восторг и быстро расхватали угощение.
— Время сказок закончено, — объявил вскочившим на ноги детенышам. Айла вздохнула вместе с ними, но спорить никто не стал. До полудня Кайрон еще терпел суету вокруг своего логова, тем более в это время чаще всего отсутствовал по делам клана. Но хорошего понемногу.
Лужайка перед домом опустела, и опять они остались одни. Дышать стало в разы тяжелей. Вот нужно было ей тогда за ногу мужчины цепляться! Думала в руках ткань штанов, а оказалось, что висит на оборотней, как уличная девка, которой заплатить забыли. До сих пор совестно посмотреть в серые глаза. А его присутствие волнует кровь все больше и больше, заменяя страх на букет совершенно невообразимых чувств. И любопытство среди них тоже проклюнулось. За видимой простотой жизненного уклада айсвиндцов таилось множество интересных обычаев и привычек.
Она с жадностью слушала мимолётные оговорки детей, и чем больше узнавала, тем чаще ловила себя за расспросами, с которыми приходила к Кайрону. Почему у детей цвет глаз и волос только от отца? Всегда ли оборотням больно перестаивать тело? Даже детям? И совсем-совсем маленьким? У них с рождения есть клыки? А собственный, уникальный запах оформляется только к порогу взросления? О, как интересно!
Изо всех сил Айла твердила себе о недопустимости своего интереса. Достаточно было, что за несколько коротких дней она по-настоящему стала ждать встречи с шумными волчатами. Но все равно каждый вечер не могла удержаться от парочки другой вопросов. Кайрон, разумеется, оказался совершенно отвратительным рассказчиком, отвечая строго по делу, но зато очень емко и на удивление охотно.
