Книга Твое желание. Фрол - Наталья Ручей

Так как наше местоположение обнаружено, мы с админом, не сговариваясь, возвращаемся к коллективу.

— А что это вы от нас отъединились? — Таня, одна из менеджеров, делает вид, будто только что заметила наше отсутствие у столов.

— Рано, рано разбиваться по парам, — а это, хихикая, подключается Инга, еще один менеджер.

Они говорят громко, посматривая в сторону Фрола, так что нет сомнений, для чего стараются произвести впечатление, будто у нас с админом тайный роман.

— Не говорите глупостей, — урезонивает их Марья Петровна и с намеком смотрит на Константина Викторовича. — У нас в бухгалтерии столько работы, что, в отличие от вас, некогда ерундой заниматься.

Я проникаюсь еще большей симпатией к своему непосредственному руководству и послушно отделяюсь от админа, когда главный бухгалтер движением пышных бедер расчищает возле себя территорию.

— Так-то лучше, — говорит чем-то довольный Константин Викторович, предлагает всем поднять бокалы за новое руководство и прекрасные перемены.

Я делаю вид, что заинтересованно рассматриваю бутерброды с красной икрой, возле которых дежурила Марья Петровна, но краем глаза вижу, как под звон вилок переговариваются между собой наше бывшее руководство и грядущее. По-моему, Виктор Константинович представляет сыну сотрудников, потому что тот кивает и поочередно посматривает то на одного, то на другого.

Спустя пару бокалов вина и когда коллектив утоляет первый голод, Фрол, скорее всего, начинает знакомиться лично. Подходит к группам людей, беседует с ними, кого-то нервирует еще больше, а кого-то вконец очаровывает. Я намертво прикипаю к Марье Петровне, надеясь, что когда дойдет до знакомства с бухгалтерией, она возьмет удар на себя.

У меня и без того ощущение, будто меня ударили по голове чем-то тяжелым, а потом эту тяжесть набросили на плечи и заставили куда-то нести.

Не могу пока даже думать о том, чтобы остаться с джинном наедине. Это куда страшнее, чем один на один тогда, в клубе.

Стоит вспомнить об этом, как к щекам приливает кровь. Потому что как назло я вспоминаю не то, как поначалу была к нему холодна, и вела себя, как и подобает вести себя с незнакомцами. А то, как мы целовались.

Мне кажется, я до сих пор ощущаю на губах этот привкус арабики…

А нет, это такое вино.

Облегченно выдохнув, ставлю бокал на стол, прикладываю прохладные ладони к щекам, и только начинаю чувствовать облегчение, как слышу позади себя голос директора:

— А это те люди, благодаря которым на пороге нашей компании не пасутся сотрудники налоговой. И именно от них зависит, получу ли я отпускные перед отъездом.

Я уверена, что такая похвала развернет Марью Петровну лицом к руководству, а я могу притвориться, что не услышала. Но бросаю взгляд в сторону и понимаю, что Марьи Петровны уже рядом нет! И вообще поблизости нет, потому что на дальнем столе она заметила еще бутерброды с икрой!

Вздохнув, оборачиваюсь.

Старательно смотрю исключительно на Константина Викторовича, хотя и вижу, что он не один.

— Отпускные вы получите уже завтра, если напишете заявление задним числом, — демонстрирую познания и дежурную улыбку сотрудника.

И вот бы у Марьи Петровны закончились уже бутерброды, но нет. И директора никуда не спешат.

— Оля, — представляет меня Константин Викторович, — помощник главного бухгалтера.

— Очень приятно, — все-таки вынужденно перевожу взгляд на джинна.

А тот смотрит с такой хитринкой в глазах, как будто еле держится, чтобы уличить меня в том, что я лгу, и на самом деле мои ощущения в данный момент далеки от приятных.

— Фрол, — говорит после долгой паузы он и многозначительно добавляет. — Рад знакомству.

Ну да, соображаю я, после поцелуев и почти свидания можно обменяться если не телефонами, то именами.

Впрочем, он выглядит так, будто его ничего не смущает. Сомневаюсь, что страдает склерозом, скорее всего, перешагнул эту неловкую ситуацию, да и все. Вдохновившись этими наблюдениями, я убеждаю себя, что пару недель легко продержусь, тем более что с директором помощник бухгалтера практически не пересекается. И вообще, теперь, когда мы знаем, что он — шеф, а я — подчиненная, нас ждут ровные, деловые отношения, разве нет?

Кажется, так велит даже корпоративная этика!

Но кому-то явно плевать на такие нюансы, потому что пока я себя успокаиваю, взгляд джинна нагло прогуливается по мне. С удовольствием задерживается на декольте, скользит вниз, и вдруг я слышу разочарованный выдох.

— Хотел бы уточнить для себя кое-что важное… — голос джинна звучит вкрадчиво и с такими знакомыми нотками, что я в панике бросаю взгляд на директора.

Нет, ну он же не собирается при отце спросить сейчас то, что всегда интересовало его в первую очередь?

— Таковы мои правила, — продолжает неумолимо джинн, не замечая моего состояния.

Ну все, понимаю я. Повезло этой компании. После такого позора, после тех слов, что сейчас прозвучат, я сегодня же напишу заявление по собственному желанию.

Мысленно я уже бегу в кабинет, ищу панически ручку и лист бумаги, а пока пытаюсь передать взглядом все, что думаю по поводу наглого, беспринципного джинна. И все, что хотела бы сейчас сделать с его, увы в данном случае, крепкой шеей.

— И положительный ответ меня очень порадует, — продолжает бесстрашный самоубийца.

Своими намеками он почти доводит меня до точки кипения. Но вдруг неожиданно тепло улыбается и другим, нейтральным голосом, без намека на общее прошлое, задает свой чертов вопрос:

— Оля, вы сможете завтра утром подготовить для меня папку с отчетами и зарплатные ведомости?

Секунда на размышления.

Я начинаю снова дышать и радоваться тому, что не взяла на душу грех. Директор вместо меня заверяет, что это вообще не проблема. Фрол покладисто кивает, почти отходит следом за Константином Викторовичем, а потом в один шаг снова оказывается рядом со мной и тихо ставит меня в известность:

— Тот вопрос, которого ты боялась, неактуален, пока ты в джинсах. Так что, пожалуй, я начну свое правление с того, что введу в компании определенный дресс-код.

— Управление, — поправляю его машинально.

— Нет, Солнце, я не ошибся, — говорит он с улыбкой. — И скоро ты это поймешь.

***