Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Интересно им нужна безумная заложница?
Если я запою в духе бродвейских мюзиклов, быть может они отпустят меня прямо сейчас?
Или убьют, заткнув одним выстрелом.
Хм. Пожалуй, пока пробовать не стоит.
Как бы там ни было, что имеем – не храним. Только сейчас я вдруг осознаю, что мою просторную дизайнерскую комнату в особняке Ди Карло, созданную специально для меня, нельзя было называть тюрьмой. Потому что сегодня я проснулась в комнате, которая действительно напоминает мне обустроенную темницу. Хотя, довольно чистую, с душем и туалетом. Не хватает телевизора и шкафчиков до уровня трехзвездочного отеля.
В целом комнатка крошечная. Вместо красивой отделки стен – серая, обшарпанная шпаклевка, вместо мягкого ковра – холодный плиточный пол, вместо балкона и вида на прекрасный сад моего дяди – небольшое окно, из которого открывается обзор на красную кирпичную стену дома, в котором расположена моя новая клетка.
Я сажусь на постели и резко обнимаю себя за плечи. Ощупываю локти и предплечья, словно впервые прикасаюсь к ним. С ужасом осознаю тот факт, что я облачена не в свое платье с маскарада, а в просторную белую рубашку, надетую на обнаженное тело.
Подобный лоскуток хлопка ассоциируется у меня исключительно с психиатрическими больницами. И одной неутешительной новостью: кто-то переодевал меня, пока я спала.
Кто-то видел меня голой, прикасался ко мне, лапал и мог сделать абсолютно все, что в голову взбредет. Неприятное, омерзительное и грязное чувство. Несмотря на то, что физически я ощущаю себя довольно чистой и свежей. Даже от волос пахнет приятно, если меня помыли, то я, черт подери, не хочу об этом знать!
Внезапно, железная дверь моей серой, плохо освещенной «коробки», открывается. В слабом свете коридора я вижу мужчин, которые подталкивают в мое новое жилище женщину, облаченную в униформу прислуги: платье-рубашка темно-синего цвета с незнакомой эмблемой на груди, очень похожей на фамильный герб с заглавной буквой «М».
– Доброе утро. Вы должны есть, – голосом безжизненного робота произносит женщина, делая выразительный акцент на слове «должна». На мгновение наши взгляды встречаются – служанка средних лет, с темными волосами, забранными в пучок и минимальным макияжем, окидывает меня беглым, оценивающим взглядом, который оставляет неприятный след на коже. Не успеваю я и слова произнести, как она завозит мне тележку с едой и тут же пятится назад, скрываясь за железной дверью, которую охрана резко закрывает с другой стороны.
Доброе утро?! Доброе, мать их, утро?!
Стремительно подбегаю к тележке с едой и одним махом сметаю две тарелки с салатом и супом со стола. Оставляю на поверхности лишь стакан воды, до боли в руках сжимаю кулаки, пытаясь совладать с эмоциями и вернуться в миролюбивое и спокойное состояние.
Дело в том, что это чертовски трудно, когда совершенно не понимаешь, почему я здесь оказалась и какого черта моя жизнь так изменилась в одночасье? И что сделает со мной дядя, когда узнает, что я сбежала? А теперь, когда я пропала, он определенно об этом узнает. Нервно сглатываю, пытаясь побороть внутреннюю дрожь и нарастающую панику.
Смешная я. Боюсь гнева дяди, находясь в плену у ублюдков, которые могут убить меня, когда им заблагорассудится.
Поджав губы, обеспокоенным взглядом прохожусь по разбитой посуде и разбросанной на полу еде. Кощунство – раскидываться продуктами, но у меня не нашлось другого выхода дать волю эмоциям. С опущенными плечами я добираюсь до своей новой скрипучей кровати, и, обессилев, плюхаюсь на неё, потирая виски указательными пальцами.
Вспоминаю и прокручиваю кадры из прошлого. Голова раскалывается на мелкие крупицы – побочный эффект вчерашних побоев и лошадиной дозы снотворного. Я ведь даже не знаю, сколько проспала. И понятия не имею, что случилось с Майклом.
Пытаюсь привести мысли в порядок, потому что это то, чему всегда учил меня родной отец. Его звали Джеймс Эванс. Жаль, что по документам я теперь Ди Карло.
Пытаюсь отыскать в своем похищении хоть какие-то причинно-следственные связи, что дадут мне предположительные ответы. В том числе и прокручиваю свою жизнь до четырнадцатилетнего возраста, до страшной аварии, где потеряла родителей. Невольно вспоминаю разговор Мелодии и Джеймса, который однажды подслушала, совсем незадолго до трагедии:
– Джеймс, что же теперь будет? Как нам уберечь Мию? И нашего малыша? Как спокойно смотреть в будущее? Люди хотят знать, Джеймс… знать, как я исцелилась, – в моем сознании вспыхивает четкая картинка. Я стою на лестнице, прижавшись к стене, за которой находится наша кухня. Изредка выглядываю и вижу взволнованную и тревожную маму. Она пытается готовить ужин, усердно шинкует овощи для рагу на разделочной доске, но каждое её движение кричит мне о внутреннем напряжении и хаосе, что творится у неё в душе.
– И не только те, кто действительно нуждаются в исцелении. Об этом хочет узнать весь мир, – тяжело вздыхает мама, вспоминая тяжелую, смертельную болезнь, которая съедала её несколько лет. Несколько месяцев назад врачи подтвердили, что она полностью здорова сейчас.
Развели руками с недоумевающими лицами и сказали «это необъяснимо, невозможно, но это факт».
– Мое сердце рвется на части, Джеймс. Когда я получаю письма, в которых люди просят меня сказать, что я сделала, как вылечилась, а у меня нет для них ответа, – я выглядываю из-за стены и вижу картину, от которой колко щемит в грудной клетке: папа обнимает мамочку со спины и нежно покрывает её шею поцелуями.
Ощущение безусловной и бесконечной любви, бескрайнего потока теплоты и света разливается и по моему телу, когда я замечаю, что мама перестает резать овощи, и они вместе с папой поглаживают её округлившийся живот. У меня будет братик или сестренка! Наша семья заслужила такой подарок, после столь тяжелого периода.
– Мелоди, весь процесс твоего исцеления ещё не изучен до конца. Пока мы ничем не можем помочь другим, тебе нужно просто принять это и понять, что ты не можешь позаботиться обо всех. Как и я не могу. Ты, Мия, и наш малыш – самое важное и ценное, что есть у меня в жизни. То, о чём ты рассказала сегодня, мне определенно не нравится. За Мией следят. Но это ненадолго. Я уже почти подготовил все для переезда. Мы обязательно уедем отсюда. Далеко. На край света. Как только тебе можно будет летать, – успокаивает маму отец, а я не могу отвести взгляда от его сильной руки, накрывающей мамин живот.
Столько трепета и любви в одном мягком жесте.
– Все будет хорошо.
– Джеймс, а если не будет? – переспрашивает мама. Её губы и пальцы дрожат, в глазах стоят слезы суеверного страха.
– Как не будет, милая? Ты чего? Доверься мне. Просто доверься. Я сделал все, чтобы вылечить тебя. И я сделаю всё, чтобы наша семья была в безопасности.
– И тебе это удалось… и мне очень жаль, что не так просто помочь сотням других людей.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
