Книга Все случилось на Джеллико-роуд - Мелина Марчетта

На следующей неделе происходят сразу три события, которые заставляют нас понервничать.

Сначала приходит новость о том, что на шоссе возле городка под называнием Рабин пропали две девочки. Это довольно далеко от нас, но Джесса умудряется убедить всех, что мы следующие. Потом Ричард предпринимает попытку переворота и передает горожанам и кадетам, что в связи с непредвиденными обстоятельствами теперь он управляет школьным подпольем. И, наконец, кадеты, как и следовало ожидать, решают воспользоваться этой ситуацией и берут в заложники трех девочек из Дарлинга.

– Чего они добиваются? – говорю я Рафаэлле и Бену по пути к вырубке.

– Они передали сообщение через Хлою П.

– С ней все в порядке?

– Вроде да. Она вот-вот впадет то ли в истерику, то ли в полный восторг, пока непонятно.

– Ричард думает, что он главный, – добавляет Рафаэлла.

Не дождется.

Новости быстро распространились по школе, и начался массовый исход школьников из корпусов. Большинство собирается в низине возле корпуса Меррамбиджи, где все пытаются утешить Трини, главу факультета Дарлинг. Бен машет двум учителям, которые смотрят на нас с подозрением, и Трини спешит приостановить ручьи слез.

– Мы на прогулку! – кричу я учителям. – Хотите с нами?

Они отмахиваются от нас и удаляются. Стоит им исчезнуть из виду, как плач возобновляется.

– Скорее, – говорю я, переходя на бег. Мы выбираем тропу за корпусом Муррея, пожалуй, самую заросшую и непротоптанную.

– Какую сделку они хотят заключить? – спрашиваю я у Хлои П.

– Он просто сказал, что переговоры о возможном освобождении заложников состоятся в половине пятого, – отвечает она, тяжело дыша.

– А ты уверена, что их похитил не серийный убийца? – встревает Джесса.

Она разрывается между восторгом и тревогой. Раздаются испуганные возгласы младших ребят. Я останавливаюсь, чтобы перевести дух, и с изумлением вижу, какая большая толпа собралась на узкой тропинке, по которой обычно не так-то часто ходят.

– А ну-ка марш по корпусам, – приказываю я. – Всем младшим классам вернуться в корпуса!

Я слышу жалобы и мольбы. Младшие мальчики особенно настаивают на том, чтобы их взяли с собой.

– Нам нужно, чтобы корпуса тоже были под защитой, – говорю я окружившим меня главам факультетов. – Я читала, что в девяносто втором был такой случай. Троих школьников взяли в заложники, и, пока предводители ходили на переговоры, кадеты вторглись в корпуса, но учителя так ничего и не узнали, потому что детей спрятали.

– Зачем нам их прятать? – спрашивает глава Гастингса.

– Выбора нет. Правила вторжения дают нападающим двадцать четыре часа дипломатической неприкосновенности на вражеской территории, – объясняет Рафаэлла.

– Все входы в корпуса нужно запереть. Младшие классы на улицу не выпускать. Раффи, я хочу, чтобы ты вернулась на факультет.

Мы довольно долго добираемся до границы, и большую часть этого времени мне приходится слушать, как старшие мальчишки грозятся расправиться с кадетами. Это довольно забавно. Зная этих ребят, я почти уверена, что им достаточно разок взглянуть на Джону Григгса, и они тут же вытолкнут меня вперед в качестве живого щита.

Мы доходим до вырубки, и Хлою П. снова подводят ко мне.

– Это то самое место? – терпеливо уточняю я. Она печально кивает.

– Вон берет Терезы, видишь?

Трини снова всхлипывает, драматично сжимая в руках берет. Мы с Беном обмениваемся выразительными взглядами, и я подталкиваю его к ней. Пока он старательно гладит ее по спине, я отхожу в сторону и проверяю отметки на границе. Кадеты явно придрались к мелочи: девочки, скорее всего, зашли на каких-нибудь два шага на чужую территорию, и их тут же схватили. Мне становится очень интересно, что задумал Джона Григгс. Я прислушиваюсь, пытаясь уловить признаки их приближения и жестом показывая остальным, чтобы не шумели. Но не привлекать внимания у нас явно не получится. Трини задыхается от слез, а старшие ребята постоянно дергаются, ожидая нападения со спины. Даже у меня внутри все переворачивается от тревоги.

Если забыть о драме, которую разыгрывают мои товарищи по школе, все вокруг находится в оцепенении. Кажется, во всем мире нет никого, кроме нас. Но кадеты хитры, и, зная Джону Григгса, за нами, возможно, уже давно следят.

– Все идет к тому, что мы лишимся еще одной тропы или части территории, – тихо говорит мне Бен.

– Тс-с. – Я делаю несколько шагов назад. – Кто знает, – шепчу я, – но нам скоро нечего будет отдавать.

Наступает половина пятого, а затем и пять, но никого не видно. Все это время я стою на посту, но к пяти двадцати уже измучена ожиданием и почти готова поддаться на уговоры некоторых ребят, которые предлагают вторгнуться на территорию кадетов.

– Нам лучше не нарушать границу, – возражаю им я. – Неизвестно, чего добивается Григгс, но нам надо узнать расклад. Готова поспорить, стоит пересечь границу, и они тут же свалятся нам на голову, а вести переговоры об освобождении старших будет уже намного сложнее.

– По-моему, сейчас их здесь нет, Тейлор, – говорит глава Муррея.

– Я бы не была так уверена.

После того как мы просидели почти час, Ричард подходит ко мне и встает рядом. Так он пытается показать, что мы равны и что он важная фигура во всем этом фарсе.

– Если они у нас что-то потребуют, – спокойно говорю я ему, – я отдам им тропу, которая проходит ближе всего к вашему корпусу, чтобы ты каждый раз видел, как они снуют по ней туда-сюда, и вспоминал, что во всем виновата твоя нелепая попытка переворота.