Слишком внимательно. Абби отвернулась, ей не хотелось встречаться с ним глазами.
– Кати любит его, – просто ответила она.
– Да. А он любит ее. Что тебя грызет? – допытывался он. – И не вздумай отпираться. Несмотря ни на что, я неплохо тебя изучил. У тебя на лице всегда все написано. Но сейчас твои страхи не связаны со мной. Поэтому я и спрашиваю, что все это значит?
Неужели она действительно открытая книга? Он так убедителен, если только…
– Абби… – тормошил ее Сэм.
– Да слышу я тебя, слышу. Мне все его мамочка покоя не дает. От Кати теперь только и слышно: она сказала то, она сказала это… Будто и не моя дочка. И дома у них все по струнке ходят, боятся не угодить этой мегере.
– Абби, ну что ты такое говоришь? – Сэм посмотрел на нее удивленно. – Во-первых, никакая она не мегера. Во-вторых, никто по струнке не ходит, а, в-третьих, Стюарт показался мне вполне самостоятельным молодым человеком, способным принимать ответственные решения в своей жизни. Он любит Кати и…
– Это он сейчас любит, – упрямо проговорила Абби. – Но что, если… если возникнет ситуация, когда Кати действительно будет нужна его любовь, понимание, нужно будет опереться на его плечо, сможет ли он быть такой опорой?
– По-моему, ты сейчас говоришь не про Стюарта и Кати, а про нас с тобой. Я прав? – в упор спросил Сэм. – Это мне не хватило любви, понимания, силы поверить в то…
– Я не собираюсь говорить об этом… о нас, – оборвала она его. – Ты сказал, что Кати и Стюарт любят друг друга, и я знаю, это правда. Но когда-то мы тоже любили, точнее, думали, что любим. А чем все закончилось? Для того чтобы создать семью, мало быть влюбленным. Надо что-то большее… – Она немного помолчала и добавила: – Прошлая ночь ничего не изменила. Мы просто поддались минутному порыву, это быстро проходит… Мы… я… Сэм, это не… Я не хочу того же для Кати, – оборвала она сама себя, не в силах продолжить то, что собиралась сказать.
Ей не хватало сил сохранить самообладание и передать словами те чувства, которые она испытывала.
– Я не хочу, чтобы она, проснувшись однажды утром, узнала, что мужчина, которого она любит…
– Скажем так: вовсе не тот, за кого себя выдает… – досказал за нее Сэм, когда она замолчала.
– Тебе этого не понять, – безразлично сказала Абби.
Она чувствовала себя так, будто из нее выкачали весь воздух.
– Напротив, я очень хорошо понимаю, – довел до ее сведения Сэм. – Но я не Стюарт, а ты не Кати. У них есть свой собственный шанс построить свое будущее. А мы должны думать о себе.
– Ты и в самом деле считаешь, что будет лучше, если Кати поверит, что мы снова вместе? – неуверенно уточнила Абби.
– Да, – без колебаний подтвердил Сэм.
Он встал с кровати, и Абби резко отвернулась, чтобы не видеть, как он уходит. Прошлой ночью все было совершенно другим, а сейчас у нее не было сил смотреть правде в глаза.
Он увидел, как Абби съежилась, словно хотела защититься от чего-то. У него сжалось сердце. Какого черта? Почему он надеялся, что ночь что-то изменит?
Да, в сексуальном плане она реагировала и отвечала на его ласки, как и прежде. И один только Бог знает, как он ее хочет, но здесь между ними лежит большая пропасть. Ему нужна ее любовь, а не только тело. Очень нужна. Как трудно сдерживать себя и не говорить ей, что он до сих пор ее любит и сходит с ума оттого, что она так недоступна.
Да он просто дурак, знал же, что вчера она жила прошлым, воспоминаниями о том, как им было хорошо вместе. Ею двигало просто желание, просто секс. А утром все вернулось на круги своя, и никаким замечательным сексом этого не исправить.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
– Да ты у нас, оказывается, темная лошадка! – Абби вздрогнула, услышав в голосе Френ дразнящие нотки.
Подруге не терпелось узнать, правда ли то, что Сэм ночевал у нее. Абби была рада, что они разговаривают по телефону и та не видит навернувшихся на ее глаза слез.
– Признаться, я не слишком удивлена, несмотря на твои отнекивания все эти годы. В глубине души я всегда подозревала, что ты до сих пор в него влюблена. Такие чувства не могут исчезнуть просто так, в никуда. Так романтично! Вы снова вместе. Это как возвращение юности, только еще лучше. Не то чтобы я была слишком сентиментальной особой, во мне слишком много ехидства, чтобы вот так, второй раз, сойтись с человеком. – Френ вздохнула на другом конце провода и добавила: – Но ты всегда была самой удачливой, самой красивой.
– Знаешь, красивая фигура и счастье не имеют ничего общего с нормальной сексуальной жизнью. – Абби чувствовала, что сейчас закипит от такого разговора.
– Нет, может быть, и нет, и все-таки все взаимосвязано. – Френ снова вздохнула и произнесла: – Знаешь, любовная гимнастика с мужчиной гораздо интересней, а главное, приятнее, чем отжимания и подтягивания в спортзале. Если хочешь знать мое личное мнение, прелести любви по-настоящему оцениваются только после сорока. Женщина уже достаточно повидала, приобрела опыт, а внешность еще позволяет надеяться на лучшее. По крайней мере, еще не пора стыдливо гасить свет в спальне, чтобы партнер не падал в обморок, увидев ее обнаженное тело. В общем, подруга, у тебя еще все впереди. Сорок – это не так уж плохо.
– Ага, сорок – не восемьдесят, – сухо сказала Абби.
– Ну, расскажи, как все было, не томи! – Френ все-таки не удержалась от мучившего ее вопроса. – Говорят, что когда Кати обнаружила вас в постели, то вы выглядели просто изумительно. Ты от усталости не могла поднять головы от подушки, а Сэм выглядел так, словно он первый человек, ступивший на Луну…
– Это не от усталости, а от растерянности. Представь себя на моем месте. Я готова была провалиться сквозь землю от стыда. – Решив, что этого объяснения достаточно, Абби вкрадчиво поинтересовалась: – И где теперь торгуют сплетнями?
– В супермаркете, – невозмутимо отозвалась Френ. – Ну, помнишь эту пухленькую симпатичную девчонку в секции игрушек, она и сказала.
– Лесли! – мигом вскинулась Абби. – Видеть ее не могу. Я убью ее…
– Зачем убивать продавца? – удивилась Френ и полюбопытствовала: – А ты чего засмущалась? Спорю, что Сэм нисколько…
Абби быстро свернула разговор, сославшись на неотложные дела.
Когда она положила телефонную трубку, в ней все кипело от возмущения и смущения, оба эти чувства боролись в ней, и она не знала, чего же в ней было больше, но начинала терять терпение от всего происходящего.
Френ была не единственной, кому не давала покоя быстро разлетевшаяся новость. Телефон звонил без умолку, трубка едва не дымилась. Абби все порывалась отключить аппарат, но она всю жизнь ненавидела выключенный телефон. К обеду Абби была уже накалена до предела и решила позвонить дочери, чтобы выяснить все до конца.
