Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
Чтобы уничтожить все до последней капли, Влад решил поджечь кабинет. Полез в карман за зажигалкой, но там ее не оказалось. Тогда он вспомнил, где в доме находились спички и свечи, заглянул в шкаф. Он заглядывал во все шкафы, но спичек нигде не было. Выдвигал ящики, высыпал на пол их содержимое, сметал столовые приборы и приправы, переворачивал пакеты с крупами и даже обшарил холодильник, но спичек не нашел. Их просто нигде не было. Злость овладела мужчиной с новой силой. Он схватил тарелку и запустил ее в окно. Стаканы полетели в раковину, разбиваясь на осколки. Остановился лишь тогда, когда порезал руку и на пол тонкой струйкой потекла кровь. Лосев словно отрезвел.
— Я теряю кровь! — крикнул он.
Он чувствовал, как из него вместе с кровью уходит жизнь.
— Лика, помоги мне! Где ты?
Эхо прокатилось по пустому дому и остановилось в прихожей. Щелкнул замок, Лика переступила порог.
Роман Ильин вошел следом за ней и застыл с пистолетом в руке, глядя на разгром в квартире. Лика боялась шелохнуться, стояла в оцепенении и смотрела, как Влад, сидя на полу, перебинтовывает руку кухонным полотенцем.
— Что здесь произошло? — задал вопрос Ильин.
Влад обернулся, посмотрел на Лику и Романа, сощурился, поднял с пола разбитую вазу и встал в полный рост.
— Это я набедокурил немного.
Влад со звериным оскалом приближался к полицейскому:
— А ты что здесь делаешь, а? В моем доме? С моей женой?
В следующую секунду раздался выстрел, Лика зажмурила глаза.
Серое небо растянулось над городом. Сквозь плотную серую завесу не мог пробиться ни один луч солнца. Однотонный серый монохром.
В сознании женщины тоже царил серый.
Ни будней, ни праздников, ни радостных встреч или печальных событий — однообразно скучно. Сколько она себя помнила, так было всегда. Разленившаяся память подсовывала однообразные картинки: подъем, завтрак, таблетки, прогулка, обед, таблетки, беседы с доктором, ужин, таблетки…
В Одесском психоневрологическом диспансере Лика находилась больше года. Некогда красивая и стройная женщина сейчас была похожа на облезлую кошку. Одинаково уныло слонялась изо дня в день по палате, отказываясь выходить на прогулку. Она не имела представления о том, как сюда попала, что это за учреждение и вообще кто она и откуда. Медсестры шептались, что она убила своего мужа, другие говорили, что не мужа, а любовника. Лика ни с кем на контакт не шла. Общение не ладилось, лечение тоже.
Прозвенел звонок в коридоре, Лика встала у двери. Сейчас за ней придут и поведут на завтрак.
В коридоре шумели. Лика зажмурилась, отворачиваясь от резких звуков.
— Я не могу собрать пациентов на завтрак, — услышала она голос медсестры, — зайди к Лосевой.
Дверь распахнулась.
— Лосева, твои таблетки.
Лика послушно взяла таблетки.
— Глотай и показывай рот, — сказала санитарка. — Выходи в коридор и становись в очередь на завтрак.
Лика отрицательно покачала головой.
— Я не выйду из комнаты. Там громкие люди.
— Надо побороть психологический барьер, — санитарка вытолкнула Лику в коридор.
«Скоро сеанс у доктора Твердохлебова, он прополощет тебе мозги».
— Как сегодня наши дела? Как настроение?
Седовласый плотный мужчина в очках и белом халате поверх черного вязаного свитера и темных брюк приветливо улыбался. У женщины была странная форма душевной болезни. Она ничего о себе не помнила и знать не хотела. Не проявляла интереса к внешнему миру, и никаких сдвигов в течении ее болезни не наблюдалось.
Женщину с потухшими глазами доставил в клинику муж, так он представился. Мужчина выглядел строго и был сдержан в проявлении эмоций. Богатый, немолодой, одетый явно теплее, чем предполагала погода, он привез свою жену именно сюда. Хотя при его финансовых возможностях, разумнее было бы лечить супругу в частной клинике или хотя бы в столице. Что может сделать рядовой одесский врач в этих условиях, в на ладан дышащей клинике, без необходимого оборудования? Государственное учреждение давно требовало ремонта, свежих поступлений медикаментов и элементарной гигиены. Тараканов травили сами, старые оконные рамы на зиму обклеивали газетами, пациентов кормили однообразно скудно.
Мужчина оставил такую сумму денег, что хватило бы на десять лет стационарного лечения, и исчез сразу же, как оформил документы. Ни разу за это время он не появился, не поинтересовался состоянием жены и даже не позвонил. Просто исчез. Исчез так быстро, что даже не дождался, пока бухгалтер подсчитает расходы на пребывание, лечение и питание его жены в клинике. Положил пачку долларов на стол администратора и ушел.
«Странно все это», — подумал доктор, когда ему доложили о поведении мужа новой пациентки.
— Что нам сегодня снилось, Анжелика?
Доктор Твердохлебов не оставлял надежды помочь женщине, хотя все его коллеги давно махнули на нее рукой.
— Меня не так зовут.
— А как?
Доктор опустил глаза и пролистал карточку. Такое заявление он слышал не в первый раз.
— Юля.
— Хорошо, Юля. Что тебе снилось?
Он сделал пометку в документах, вычеркнув предыдущее имя — Вера.
— Ангел. Он скоро придет за мной.
Пациентка всегда разговаривала в одном и том же тоне. Ровным и спокойным голосом.
— Хочешь прогуляться?
— Нет, я жду ангела.
Он многократно делал попытки выманить ее на улицу и свести с другими пациентами. Во дворе больницы был неплохой парк с аллейками и качелями, но она всегда отказывалась от прогулок. Отгородилась от мира, от общения.
— Но так нельзя. Ты не должна находиться целыми днями в помещении. Это вредно.
Доктор говорил тихим спокойным голосом.
— Я не могу выйти. Он может меня не найти.
— А ты иди ему навстречу. Вдруг он ждет тебя не здесь, а на улице?
Впервые Лика посмотрела ему прямо в глаза. Раньше ее взгляд блуждал и останавливался в районе лба. Это значило, что предложение ее заинтересовало. Обрадованный и немного встревоженный взглядом ее прозрачных глаз, он продолжил:
— За окном прекрасная погода. Посмотри, может, он ждет тебя на лавочке в парке?
На улице было мерзко и сыро. Влажные деревья, голые ветки, серый асфальт и липкая грязь клумб, низкое небо и каменный забор. Но ей нужен толчок. Любой толчок, чтоб сдвинуть к переменам в сознании.
Лика утвердительно кивнула. Доктор тут же распорядился одеть ее и вывести погулять. Пусть побродит под наблюдением санитарки. Так будет лучше.
От свежего, наполненного озоном воздуха, дышавшего предстоящим дождем, у Лики закружилась голова. Чтобы не упасть, она присела на лавочку. Господи, сколько же времени она не была на улице? Месяц? Два? Полгода? Год?
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
