Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
* * *
Однажды в конце 1960-х[99] гречанка невысокого роста, с трудом переставляя ноги, вошла в маленькую поликлинику на окраине Сиднея, Австралия. Это было отделение больницы в самой бедной части города, куда обращались главным образом эмигранты из Греции. Она сказала дежурному врачу, что плачет все время.
– У меня такое чувство, будто незачем жить, – объяснила она.
Перед ней сидели двое мужчин: европейский психиатр с невнятным акцентом и практикант, высокий молодой австралиец по имени Майкл Мармот.
– Когда в последний раз вы чувствовали себя хорошо? – спросил старший мужчина.
– Доктор, – ответила она. – Муж снова пьет и бьет меня. Сына опять посадили в тюрьму. Моя несовершеннолетняя дочь беременна. Я плачу дни напролет. У меня нет сил. У меня бессонница.
Майкл видел много таких пациентов, обращающихся за помощью. Эмигранты в Австралии часто подвергались расизму. А жизнь того, первого поколения была вдвойне тяжела и полна унижений. Когда они становились совсем измученными, как та женщина, им обычно приписывались медицинские проблемы. Иногда им давали слабые микстуры белого цвета, что-то наподобие плацебо. А иногда прописывались сильные препараты.
Для Майкла, молодого практиканта, это представлялось странной реакцией. «Казалось поразительно очевидным, – писал он годы спустя, – что ее депрессия была вызвана жизненными обстоятельствами. Люди приходили к нам с проблемами в жизни[100], а мы лечили их пузырьком с белой микстурой». Он подозревал, что гораздо больше проблем в их жизни (например, мужчины приходили с жалобами на необъяснимые боли в животе, которые, на первый взгляд, не имели причин) были вызваны стрессами из-за обстоятельств, в которых они оказались.
Майкл делал в больнице обход и размышлял: все эти болезни и расстройства, должно быть, говорят нам о нашем обществе и о том, что мы ведем себя неправильно. Он пытался обсуждать это с другими врачами. По его мнению, в случае с этой женщиной и другими подобными ей пациентами врачам «следует обращать внимание на причины ее депрессии». Но врачи были скептически настроены и говорили Майклу, что он несет чушь. Они объясняли, что невозможно психологическими проблемами вызывать физические заболевания. Это была точка зрения большинства практикующих медиков в мире в то время. Майкл подозревал, что они ошибаются, но что он знал? У него не было доказательств. Казалось, никто и не проводил исследований на этот счет. Он просто чувствовал интуитивно, вот и все.
Один из врачей осторожно намекнул ему, что раз это ему так интересно, то следует подумать об исследовательской работе, а не заниматься практической психиатрией.
* * *
Вот так несколько лет спустя Майкл оказался в Лондоне в хаосе 1970-х. Это были последние дни, когда англичане надевали шляпы-котелки, отправляясь на работу, а мимо них по улицам проходили молодые англичанки в мини-юбках. Выглядело так, словно две эпохи отводили друг от друга взгляд. Он приехал в середине морозной зимы в страну, которая, казалось, разваливается на части. Электричество отключалось на четыре дня в неделю в связи с затянувшейся забастовкой.
В самом сердце лопающегося по швам британского общества работала хитрая мурлыкающая машина – Британская государственная гражданская служба с офисами, находящимися вдоль Уайтхолл, от Трафальгарской площади до Парламента. Она любит называть себя «Роллс-Ройсом» государственной бюрократии. Она состоит из огромного числа бюрократов, управляющих каждым аспектом британского государства. В ней все строго, как в армии. Каждый день тысячи мужчин – там были в основном мужчины, когда Майкл только приехал, – прибывали на место работы. Сидя за аккуратными рядами письменных столов, они управляли Британскими островами.
Для Майкла это представлялось прекрасной лабораторией, чтобы проверить то, что так его интересовало: как работа влияет на здоровье? Не получится определить это, сравнивая сильно отличающиеся профессии. Скажем, если сравнивать строителя, медсестру и бухгалтера, то ничего не получится. Среди них так много разного, поэтому трудно определить, что происходит. У строителей часто имеют место несчастные случаи, медсестры подвержены болезням, а бухгалтеры ведут сидячий образ жизни (что очень вредно для здоровья). Поэтому нельзя выявить, что на что влияет.
А в Британской государственной гражданской службе нет бедных, никто не возвращается в сырой дом, никому не угрожает физическое увечье. Все выполняют физически безопасную работу. Здесь существует заметное различие в статусе и в свободе действий, которой вы можете обладать. Британские гражданские служащие делятся на ранги – строгие группы, которые определяют зарплату и уровень предоставленных полномочий на работе. Майкл хотел изучить, сказываются ли эти различия на здоровье. Ему казалось, что это может пролить свет на то, почему в нашем обществе так много людей страдает от депрессии и тревоги. Эта тайна не давала ему покоя с Сиднея.
Тогда большинство людей полагало, что знают ответ, поэтому исследование не имеет смысла. Представьте себе мужчину, руководящего большим правительственным департаментом, и парня одиннадцатью ступенями ниже по шкале оплат, в чьи обязанности входило печатать и сшивать документы в папку. С кем более вероятно случится сердечный приступ? Кто более перегружен на работе? У кого, скорее всего, разовьется депрессия? Почти все считали, что ответ предельно ясен: у босса. Его работа несет больше стресса. Он должен принимать важные решения с серьезными последствиями. У парня, занимающегося папками, намного меньше ответственности. Она меньше на него давит, его жизнь заметно легче.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
