— Я был с тысячами джедаев в этом Храме, — меланхолически ответил Ферус, — Это было так давно…
— Вы же знаете, о чем я говорю. Сегодня. Когда вы вломились сюда, в принадлежащее Империи здание… Как имя того джедая, с которым вы были на Беллассе?
Ферус притворно наморщил лоб.
— Забавно, но он никогда не называл своего имени.
— Вы не знали его имени?!
— Хм. Да. Он ни разу не проговорился.
— Думаю, в подобное трудно поверить.
— А, вот и различие между мной и вами. Я как раз нахожу это абсолютно правдоподобным. Если бы все ваши друзья были уничтожены, вас тянуло бы сообщать людям своё имя? Я так не думаю. Вы держали бы его при себе, я полагаю.
— Если бы я был трусом.
— Ах, по-моему, вы недооцениваете осторожность. Она позволяет остаться в живых.
— А для вас так важно остаться в живых? Мне жаль.
— Вам жаль меня? Не знал, что вы столь заботливы.
Малорум сухо рассмеялся.
— Думаете, я не видел подобного прежде? Бравады перед лицом смерти? Вы были бы удивлены, как часто те, кого ждет смерть, устраивают подобные представления. Вы не уникальны.
— Меня не слишком заботит собственная уникальность. Не забывайте, я вырос в Ордене.
— Да, вы все одинаковы, я знаю. Лицемеры. Вы жаждали власти. Пытались подчинить себе Сенат. Убить императора Палпатина… И все это со смиренным джедайским видом! Это была ложь с размахом, но с этим покончено!
Ферус в такт ему подирижировал рукой в воздухе:
— Как же я люблю эти политические речёвки! Лгите громко, лгите долго, обставьте это фанфарами, и следующее, что вы увидите — это то, что все поют за вами то же самое!
— Правда в том, что…
— Правда, — сказал Ферус спокойно, — Правда в том, что вместо Республики теперь Империя, и вся власть объединена в руках одного-единственного человека. И он сделает что угодно, чтобы удержать эту власть, и чтобы ещё больше укрепить и расширить её. А вы — всего лишь его лакей.
— Здесь не место для дебатов. Это было забавно, как вы выразились, Ферус Олен. Но если вы не собираетесь сотрудничать…
— То у вас есть способы сделать меня разговорчивым? Позвольте подумать. Пытки все еще против законов, принятых Сенатом? Насколько я слышал?
— Увы, вы ошибаетесь. Сенат одобрил предоставление Императору большей свободы в том, как ему поступать с врагами Империи. Во времена, подобные нашим, вполне применимы чрезвычайные меры.
Итак, Сенат все так же продолжал давать Императору все, что тот требовал, — подумал Ферус, — Тот менял Галактику по своему вкусу, ломая самые главные принципы, на которых был основан и сам Сенат — а они безропотно утверждали всё это. Ситх был умен. Он всегда действовал исключительно с одобрения Сената. Сената, который был неспособен сказать «нет».
— Я отправлю вас в тюрьму, откуда ещё никто не выходил. А если вы не сообщите имён джедаев, о которых вы знаете, что они живы, вы будете казнены за преступления против Империи. Думаете, хоть кого-то это обеспокоит? На Беллассе уже забыли ваше имя!
— В самом деле… Я сам виноват. Я так давно не звонил и не писал им…
— Я говорю с мертвецом, — бросил Малорум, — А у меня время завтрака.
И с тем же безразличием, которое он демонстрировал всё это время, Малорум развернулся и вышел.
Глава 17
Как только Солис посадила судно в свой скрытый ангар у стены пещеры, Тревер перегнулся вперед и ударил по кнопке, открывающей колпак. И, не дожидаясь, пока кабина полностью откроется, выкарабкался наружу.
— Вы оставили его! Вы просто бросили его! — кричал он, — Это из-за вас они поймали его!
— Это решение принял он, — сказала Солис, легко выпрыгнув из машины вслед за ним, — Я ничего не могла сделать. Он не оставил мне выбора.
— Джедаи не оставляют джедаев! — Тревер чувствовал, что ярость просто переполняет его, — Но не вы, верно? Уже второй раз, из того, что я знаю! Вы ничего не знаете о верности!
Выражение лица Солис стало безразличным. Она не казалась рассерженной, а вот ему очень хотелось её рассердить. Заставить действовать.
— Мои решения — не твое дело, — отрезала она.
— Ферус — моё дело, — крикнул Тревер, — Он мой друг!
— Мы найдем его, — сказала Солис, — Куда бы они не увезли его, мы его найдем.
Её слова доносились до Тревера словно издалека. В первое мгновение он даже не понял, что она сказала.
— Что?!
— Я сказала, мы найдем его. Я не остановлюсь, пока его не вызволю. Ничего не закончено. Но сначала мы нуждаемся в запасах, в пополнении топлива для «крота», в информации. Я должна…
Солис внезапно остановилась. Она, казалось, прислушивалась, но к чему — Тревер понять не мог. Он ничего не слышал.
— Солис, что…
Она развернулась и побежала по подиумам, беззвучно и стремительно. Потом прыгнула — и прыжок был настолько невозможным, какие, Тревер уже знал, делались только с помощью Силы. Она перепрыгнула с одного подиума сразу на другой, чтобы выиграть время.
Он кинулся следом за ней вверх по лестнице. Они были на полпути к поселению, когда он наконец услышал. Стрельба из бластеров. Крики.
На верхнем пандусе показался вдруг Китц — весь в крови. И тут же скатился вниз, к ногам Тревера, и остался лежать, скорчившись.
По другому пандусу мчался помощник Солис, Донал.
— На нас напали! — крикнул он.
Солис была права, подумал Тревер. Ничего не закончено.
И приготовился к драке.
