— Вот, — воскликнул Одиссей, вырвав из рук историка смазанную воском дощечку, — самые первые строки, строки великой истории!…
И если бы Одиссей умел читать, то глаза у него от прочитанного оказались бы на затылке. Но, к счастью, царь Итаки никогда не обременял себя лишними знаниями, считая ученость уделом слабаков и всяких там историков.
— Итак, — Зевс обвел присутствующих тяжелым взглядом, — вопреки всем моим попыткам, избежать войны, похоже, не удастся.
Олимпийцы слаженно закивали, соглашаясь с Громовержцем
— Ну почему только меня волнует то, что происходит на земле? — закричал Тучегонитель. — Почему один я должен расхлебывать в очередной раз заваренную вами кашу?
Боги пристыжено попрятали глаза.
— Потому что ты Зевс, — тихо ответил Гермес, — царь богов, повелитель Олимпа.
— Да на кой… —Зевс запнулся, сдержавшись, хотя резкое словцо так и просилось на язык. — К чему мне вся эта власть, когда меня окружают сплошные ПРИДУРКИ…
Олимпийцы подавленно молчали.
— Афродита, — резко бросил Громовержец, — я тебя просил или нет вернуть золотое яблоко Парису? Богиня любви потупила взор.
— Гера, не я ли просил тебя угомонить твоего сына Ареса?
— Это, между прочим, и твой сын, — сухо заметила Гера.
— Молчать! — взревел Зевс. — Афина, ведь Троя находится под твоим покровительством, почему ты не поговорила с царем Приамом?
Богиня мудрости также не нашлась что ответить.
— Тартар вас всех побери, да здесь, кроме меня, волнует кого-нибудь эта война или нет?
Олимпийцы в ответ неопределенно замычали.
— Бараны! — Зевс сокрушенно подпер кулаком голову. — Да другой на моем месте три шкуры бы с вас спустил, амброзии лишил и в Тартар низверг.
— Кто этот другой, интересно? — довольно дерзко спросила Гера.
— Да тот же Крон, — рявкнул Зевс, и от произнесенного им имени стены Олимпа сильно содрогнулись.
— Не гневайся, о всемогущий, — взмолился Гименей, — что ж поделать? Ты же знаешь — судьбу не изменить. Рок сильнее нас, мойры никогда не прядут нити вспять.
— Да знаю я, — Зевс тяжело вздохнул, — поэтому и в Тартар вас до сих пор не сбросил, хотя и был близок к этому.
Как всегда после хорошей взбучки олимпийцам, Громовержца немного отпустило, и тучи над Грецией нехотя разошлись.
— В общем, — продолжал Тучегонитель, — как обычно в такой ситуации, будем тянуть жребий, и пусть сам Рок решит, кто будет помогать троянцам, а кто — грекам.
Бросили жребий.
Естественно, все, кроме Зевса.
Гермес наломал спичек, принесенных Гефестом из кузницы. Было решено, что те, кому попадутся короткие спички, должны будут помогать троянцам, а те, кому выпадут длинные, — грекам.
Короткие спички вытащили: понятное дело, Афина (а иначе и быть не могло, Гермес лично проследил за всемогущим Роком), Эрот, Афродита и Гименей.
Длинными спичками были осчастливлены: Арес, снова Эрот (хитрый подлец тянул жребий дважды. — Авт.), Гефест и Гермес.
Остальные боги, включая Аполлона с Посейдоном и прочих, в забаве не участвовали, ибо находились непонятно где и непонятно с кем. А созывать всех олимпийцев Зевсу было попросту лень, он не любил, когда на Олимпе стоял галдеж.
Итак, начало Троянской войны было лишь делом времени, и время это стремительно бежало вперед, подчиняясь вообще непонятно кому.
Тем временем корабли греков один за другим отплывали из гавани Авлиды, держа курс к берегам Азии.
Где находится Троя, герои знали лишь приблизительно. Ко всему прочему, они по-прежнему были пьяны, несмотря на все попытки Агамемнона вразумить их, дабы греки не срамились хотя бы перед взирающими на них с Олимпа богами.
Естественно, что в данной ситуации было бы просто удивительно, если б они достигли Трои.
Увидев через короткое время замаячивший впереди берег, греки бурно возликовали и направили суда к вожделенной темной полосе на горизонте.
Как ни ругался старец Нестор, утверждая, что никакой Трои в данной части моря нет и быть не может, не послушали его герои, уж больно чесались у них руки поскорее с кем-нибудь подраться.
Греки пристали к берегу под возмущенные вопли Нестора высадились на сушу и погнались за пастухами, мирно пасшими стада овец неподалеку от берега.
Хорошо драпанули пастухи, только грязные пятки среди кустов мелькали. Взбодренные столь легкой победой над врагом, герои принялись ловить по лугам овец, но в силу тотального опьянения в данном деле не слишком преуспели.
Местные овцы оказались злобные и вреднючие, что те волки. Гневно блея, они искусали многих героев.
Короче, этому безобразию немедленно следовало положить конец.
Конечно же ни в какую ни в Трою высадились греки, а в Мизию, где правил сын Геракла герой Телеф. Возмутило Телефа безобразие, учиненное греками. Внимательно выслушал он обиженных пастухов и, собрав войско, двинулся проучить зарвавшихся “гостей”.
Возликовали герои, увидев приближающуюся к ним армию из двадцати человек во главе с могучим Телефом.
— Ах вы, засранцы, — ревел сын Геракла, гордо шествуя во главе войска. — Ну я вам сейчас покажу, как земли союзников разорять!
Испугались тут греки, частично даже протрезвев. Что же это получилось, значит, они вместо того, чтобы биться с троянцами, со своими же друзьями сражаться собрались?
Грозен был вид у сына Геракла. Посовещались герои и, побросав оружие, кинулись наутек, к стоящим у берега на якорях кораблям.
Злобно блея, преследовали их кусачие овцы мизийцев. Ревя словно раненый бык, посылал Телеф вслед грекам страшные проклятия. (Весь в папочку. — Авт.)
— Ну что, кретины, доигрались? — спросил Агамемнон пристыженное войско, отпихивая древком копья вцепившуюся в сандалию овцу. — Немедленно Одиссея ко мне.
Одиссей, не очень любивший всякие заварушки, сидел в трюме флагманского корабля, безуспешно пытаясь спилить царю Менелаю позорные рога.
— Одиссей! — взревели на берегу герои. — Одиссей, ау…
Отбросив ножовку в сторону, Одиссей сошел на берег.
— Вон, полюбуйся. — Агамемнон указал на приближавшееся войско. — Если ты сейчас не уладишь эту проблему, то о взятии Трои мы на ближайшие десять лет можем забыть.
— Чего так? — усмехнулся хитроумный царь Итаки.
— Пока подрастут новые герои, — пояснил Агамемнон. — Эти кретины даже оружие побросали.
— Ага, — загудели герои, — вам легко говорить. Видели бы вы, какие у ихних овец зубы.
С чувством сплюнув себе под ноги, Одиссей двинулся навстречу грозному войску сына Геракла.
