Холли перебила ее:
— Перестань жевать! Я только что слышала, как кто-то упомянул о «Шехерезаде».
Белинда осторожно оглянулась. Владелец ювелирного магазина разговаривал о чем-то с другим мужчиной неподалеку от двух подруг.
— Ты уверена? — ошарашенно спросила Белинда.
Холли кивнула.
Девочки подкрались к собеседникам, стараясь быть как можно менее заметными.
— Он закончит тюрьмой, — говорил мистер Медлок, ювелир. — Я в этом даже не сомневаюсь.
Его собеседник кивнул.
— Вообще-то такие вещи нужно тщательно охранять, — произнес он. — Как можно быть таким беспечным!
— Типично для американцев, — высокомерно произнес мистер Медлок. — Если бы мне пришлось перевозить такие ценности, я бы нанял не меньше десяти человек охраны.
— Должен сказать, что наша королевская семья никому не одалживает свои драгоценности, — заметил его собеседник.
Медлок усмехнулся:
— А если одалживает, то не людям нашего круга.
Он повернулся, чтобы поставить на стол бокал, и случайно задел локтем Белинду.
— Извините, — сказал он, но его рука замерла на полдороге, а глаза просто-таки впились в ожерелье.
Но уже через несколько секунд он улыбнулся и снова повернулся к своему собеседнику.
Холли и Белинда переглянулись. Во взгляде ювелира, брошенном на ожерелье, явственно промелькнуло нечто… Впрочем, особой уверенности ни у одной из них не было. Но разговор явно имел отношение к «Шехерезаде». Холли была уверена в том, что несколько минут назад расслышала это название.
— Нам нужно поговорить, — прошептала она на ухо Белинде.
Та кивнула, и подруги ушли из гостиной в холл.
— Уверена, он упомянул «Шехерезаду», — твердо сказала Холли. — А как, по-твоему, что означают все эти разговоры о ценностях, тюрьме и охране?
Белинда настороженно обернулась.
— Не знаю, — ответила она. — Пойдем лучше ко мне в комнату.
Так она захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной.
— А ты сама не поняла? — спросила Белинда, задыхаясь от волнения. — Они говорили о пропавших королевских драгоценностях. Именно это и имел в виду Медлок, когда говорил об охране. Королевские драгоценности, Холли!
— А Трейси рассказывала нам, что ее дядя взял на время тайские королевские украшения, чтобы сделать копии, — подхватила Холли. — Основа новой коллекции. Должно быть, пропали оригиналы. Что он еще мог иметь в виду?
Белинда подошла к зеркалу и вгляделась в свое отражение. Точнее — в ожерелье.
— Нет, нет и еще раз нет! — с ужасом сказала она и посмотрела на Холли. — Этого просто не может быть. Серьезно, Холли. Скажи мне: этого не может быть?
Трясущимися руками Белинда расстегнула застежку ожерелья и поднесла его ближе к глазам. Бриллианты переливались на свету, а рубины горели глубоким ровным сиянием. Изящное серебро оправы приковывало взгляд.
— К-конечно не может быть, — отозвалась Холли, слегка заикаясь. — Разумеется, оно ненастоящее. Ты бы заметила, разве нет? Если бы это были настоящие драгоценности, то…
Она осеклась на полуслове.
— Я знаю, чем отличаются настоящие бриллианты от фальшивых, — сказала Белинда дрожащим голосом. — Настоящими можно резать стекло, а подделкой — нет.
Она осмотрелась вокруг в поисках какого-нибудь подходящего стекла и воскликнула:
— Вот! Это подойдет.
Это была застекленная фотография ее любимого жеребца, которая висела над изголовьем кровати. Белинда вскочила на кровать, сняла фотографию со стены.
Холли присела возле нее, и обе девочки затаили дыхание. Белинда провела камнем по стеклу. Раздался мягкий режущий звук, и на стекле появилась отчетливая белая полоса.
Подруги в ужасе уставились друг на друга.
— О господи, — только и смогла пробормотать Белинда. — Держи меня, Холли, я сейчас грохнусь в обморок…
ГЛАВА IX Еще одно похищение
— Куда вы меня везете? — спросила Трейси.
Тони Мейер даже не оторвал от дороги глаз, спрятанных за солнцезащитными очками.
— В Калифорнию, — сухо ответил он. — Тебе там понравится. Солнце, море и песок.
— Ужасно смешно, — пробормотала Трейси.
Тони Мейер хищно усмехнулся.
— Не задавай глупых вопросов — не получишь глупых ответов, — процедил он сквозь зубы. — Слышала такую поговорку?
— Слышала, — отозвалась Трейси. — Но я знаю поговорку получше: на чужом несчастье счастья не построишь.
Тони Мейер искренне расхохотался.
— Не верь в это, детка, — сказал он, отсмеявшись. — Никогда не верь подобным глупостям. Мисс Трейси Фостер, вы беседуете сейчас с очень счастливым и богатым человеком.
— А мой дядя так доверял вам…
— Твой дядя — дурак, — ухмыльнулся Тони Мейер. — Коль скоро мы вспоминаем старые поговорки, можно назвать еще одну. О том, как проводят за нос простаков. Так вот, я долго водил за нос твоего дядю, но сейчас наступил момент, когда Тони Мейер возьмет денежки и смоется.
Они ехали уже больше получаса. Виллоу-Дейл остался позади, и теперь они пересекали череду бесконечных йоркширских холмов, где лишь изредка попадались далеко стоявшие от дороги уединенные фермы.
Трейси из всех сил старалась запомнить маршрут, но было так много перекрестков и поворотов, что она совсем запуталась. Более того, ей казалось, что Тони Мейер еще и нарочно петляет, чтобы она окончательно сбилась с толку и перестала ориентироваться на местности.
Когда машина выехала на относительно прямой участок дороги, Тони Мейер неожиданно свернул к обочине и заглушил мотор. Дорогу обступили высокие кусты, а внезапно наступившая тишина казалась особенно тревожной.
— Как ты думаешь, где мы находимся? — спросил Тони Мейер.
— Понятия не имею, — быстро сказала Трейси.
На самом деле она отчаянно старалась закрепить в памяти все причудливые особенности их маршрута и надеялась, что сможет впоследствии восстановить этот путь.
— Не знаю, почему, но я тебе не верю, — заявил Тони Мейер все с той же неприятной усмешкой.
— Что вы со мной сделаете? — вырвалось у Трейси.
Тони Мейер наклонился к ней, и его лицо оказалось совсем близко от лица Трейси.
— Где оно? — спросил он.
— Не понимаю, о чем вы, — пробормотала Трейси.
Тони Мейер вытащил из кармана пистолет и направил его на Трейси:
— Видишь это?
— Вижу.
— Замечательно, — зловеще улыбнулся он, наклоняясь еще ближе к Трейси. — Так где же оно?
