— Слушаться тебя? Тебя?! — Она всплеснула руками и рассмеялась так громко, что окружающие стали оборачиваться, очевидно, пытаясь определить источник веселья.
— Я почти что вырастил тебя. Так что тебе стоит прислушаться к моим словам. Я все знаю о мужчинах и их низменных… ладно, не важно. Говорю же, держись подальше от Девлина Монро.
— Низменные что? А, ты о мужских пороках? Хочешь сказать, что Девлин Монро испорчен до мозга костей? Разве мужчине не требуется многолетний опыт, чтобы достичь истинной распущенности? Девлин молод. Откуда ему знать о разврате?
Джеймсу до смерти захотелось обхватить пальцами эту прелестную белую шейку и сжать покрепче. Жаль, что он не сделал этого раньше. Просто не приходилось видеть эту самую шейку открытой.
— Я не сказал, что он порочен. Просто любит вести себя оригинально.
— И я тоже. Именно это дает тебе право обвинять человека в испорченности?
— Не мели вздор. И забудь Девлина. Лучше взгляни вон туда. Келлард Римс беседует с твоей теткой. Он вполне зауряден. Потанцуй с ним. Но если он станет пялить глаза на твои гру… твой бюст, скажи мне, и я вобью ему зубы в глотку.
— Мужчины говорят «груди», — прошептала она, едва не поперхнувшись.
— Забудь об этом.
Но забывать она явно не собиралась. Наоборот, оглядела себя так, как будто у нее открылись глаза.
— Весьма недвусмысленное выражение.
— Совершенно верно. Мужчины, как правило, выражаются прямо и без обиняков в отличие отдам, которым непременно нужно приукрасить каждое слово кружевами, рюшами, оборками, изысканными оборотами и иносказаниями.
— Груди, — медленно повторила она, смакуя это неприличное слово, и Джеймсу пришлось поспешно схватить ее за руку и встряхнуть, чтобы стереть с физиономии подозрительную задумчивость.
— Не дай тебе Бог сказать нечто подобное вслух, особенно в присутствии мужчин, — прошипел он. — Понятно? У мужчин может… создаться неверное представление о твоей добродетели, в результате чего они наверняка возомнят, что ты вполне способна заняться с ними определенного рода деятельностью. Бюст, Корри, и только бюст. Обещаешь?
— А вот и вампир Девлин. Посмотри, какая чудесная улыбка! Белые зубы на белом лице и темные-претемные глаза. Совсем как у Джудит Макрей, не находишь?
— Не нахожу.
— Да, темные и таинственные… пожалуй, спрошу, что он делает в полночь, и предложу свою шею.
Он представил свою ладонь, с силой опускавшуюся на ее попку. Пальцы покалывало от нетерпения вновь испытать прежние ощущения.
Но тут Корри повернулась и отошла, не проронив ни слова. А где же благодарность за добрый совет? Так нет же, спокойно удалилась, обмахиваясь веером, потому что он «затанцевал» ее до потери сознания и ей это понравилось. Хорошо хоть, что не одарила его своей патентованной издевательской ухмылочкой, при виде которой ему хотелось вывозить ее физиономию в грязи.
Джеймс хмуро смотрел ей вслед, пока не почувствовал прикосновение чьих-то пальцев к рукаву. Обернувшись, он увидел кокетливо хлопавшую глазками мисс Милнер и украдкой вздохнул, но, поскольку был истинным джентльменом, склонил голову и растянул губы в улыбке.
А тем временем Джейсон, танцуя с мисс Джудит Макрей, ловким маневром подвел ее к огромным стеклянным дверям, выходившим на балкон и в сад под ним.
Он совершенно обезумел, представляя ее голой в своих объятиях. А она чему-то смеялась. Что он сказал такого забавного? Никак не вспомнить… И все же он представлял ее смеющейся и голой.
Он замедлил темп, потому что вальс кончался.
— Скажите, сколько еще вы пробудете в Лондоне?
— Тетя Арбакл хочет вернуться в Корнуолл к Рождеству.
— У вас есть братья? Сестры?
Джудит помолчала, прежде чем с улыбкой ответить:
— Только кузен. Владелец Кумс, племенной фермы недалеко от Уотерфорда.
— И он старше вас, мисс Макрей?
— О да, намного старше.
Музыка смолкла. Джейсон улыбнулся прелестной молоденькой девушке. Хорошо бы повести ее на долгую прогулку по садам лорда Рэнло, но, увы, это невозможно. Пришлось предложить ей руку и проводить к тетке.
— Миледи, — с легким поклоном сказал он, — надеюсь, лорд Арбакл вскоре почувствует себя лучше.
— Вы очень любезны, мистер Шербрук, — процедила леди Арбакл, и Джудит уронила веер.
— О Господи, как я неуклюжа! О нет, мистер Шербрук, я сама подниму.
Но Джейсон, разумеется, нагнулся, подхватил веер и, улыбаясь, вручил ей.
— Он не сломан. Позвольте откланяться, мисс Макрей, леди Арбакл.
Он снова поклонился, отошел и немедленно заметил Тома. Тот решительно шагал к двери, не глядя по сторонам, и был похож на гончую, почуявшую оленя.
Значит, на столах, где сервировано угощение, появились пирожки с омарами. Том обладал талантом унюхать пирожки с омарами за добрых тридцать футов. Джейсон поспешил присоединиться к нему, и, после того как Том уничтожил добрую дюжину пирожков, запив их двумя стаканами смертоносного крюшона, они ушли с бала, отправившись в клуб «Уайте». По пути Джейсон ухитрился избежать столкновения с целым полком дам, молодых и не слишком, и, поймав взгляд брата, кивнул.
Кивок означал, что им нужно обсудить новые планы, но не обязательно сейчас. Поэтому Джеймс продолжал ухаживать за прекрасной мисс Лоример, возможно, королевой нынешнего малого сезона, которая не только отлично вальсировала, но и подпевала музыке. Джеимс был очарован.
Подняв глаза, Джеймс вдруг обнаружил, что Корри танцует с Девлином Монро.
— Что-то случилось, милорд?
— Что? О, все в порядке, мисс Лоример. Просто увидел подругу детства, которая никак не желает меня слушаться.
— Судя по тону, можно подумать, что вы ее отец, — хмыкнула мисс Лоример.
— Не дай Бог! — выпалил Джеймс, наблюдая, как Корри берет Девлина за руку и подводит к огромному банкетному столу, прямо к почти опустевшей чаше с крюшоном, достаточно крепким, чтобы одним стаканом усыпить волю к сопротивлению любой женщины.
Джеймс выругался про себя.
Едва он подвел Джульетту Лоример к ее матушке и с теплой улыбкой ретировался, девушка шепнула:
— Кажется, мы его поймали. Даже будь он занудой или распутником, чего, по-видимому, нет, стоит только взглянуть на него, и обо всем забываешь, верно, мама?
Леди Лоример, оглядев прекрасное создание, которому дала жизнь, деловито заявила:
— Учитывая, что ты самая очаровательная девушка в этом зале, а Джеймс Шербрук — красивейший мужчина, думаю, что из этого союза произойдут дети, настолько превосходящие простых смертных, что их потребуют пристрелить только ради того, чтобы цивилизация смогла развиваться дальше.
