рук этого колдуна…
— Что ж так недружелюбно? — саркастично прокомментировал Расим, сидя на троне. Он был уверен, что птенцы исполнят его волю. Потому колдун облокотился на подушку и жалел, что под рукой нет фисташек с яблочным чаем, чтобы наслаждаться зрелищем.
— Она здесь, ищет вашего отца, — сказал Азим, окинув взглядом всех трёх птенцов. — Свяжитесь с ней, — он подвёл руку к голове, намекая на мысленную связь.
Тёмно-синий птенец отвёл голову в сторону и странно замер. Через мгновение он с криком потряс головой.
— Они не умеют, — захохотав, пояснил Расим. — Без зрительного контакта они не могут позвать на помощь, — добавил он. — Убейте его! — ощерился колдун.
Однако тёмно-синий птенец несогласно крикнул и ополчился на самого колдуна. Его сёстры развернулись и побежали на Расима. Они обе пригнули, но не достигли своей цели. Расим сардонически вздохнул, опустил взгляд и по его воле из ниоткуда появились прозрачно-оранжевые импульсы, которые отбили птенцов к стенам.
— Мне стоило подчинить вас силой, — ощетинился Расим.
Встав с трона, он пошёл в сторону тёмно-синего птенца. Тот взмахнул крыльями и прыгнул на Расима, но колдун ударил его импульсом. Птенец отлетел к колоннам и с громким треском сломал одну.
Расим снова взял меч, который он оставил у края возвышения, спустился и их бой с Азимом возобновился. Расим наносил яростные рубящие и секущие удары и давил на Азима, заставляя его отступать к колоннам. Он толкнул Азима импульсом и гневно указал на него мечом.
— Я убью тебя своими руками, — злобно проговорил он и отшвырнул меч султана. — Но перед этим заставлю тебя молить на последнем издыхании, пощадить твою драгоценную Зилолу.
Обеими руками Расим направил на Азима ревущий поток синего пламени с зелёными языками. Азим скрестил руки перед собой, но пламя ударило по нему и отбросило на несколько газов. Меч и кольца с Чёрным рубином стали ему небольшим щитом. Тем не менее его одежда подгорела в нескольких местах, и он получил ожоги. Ещё ему досталось и от удара о колонну.
Довольно скривив губы, Расим шёл к Азиму, снова пытаясь испепелить его изнутри.
Азим хотел встать, но почувствовал внутреннюю жгучую боль по всему телу и снова упал. Он кричал, ибо боль была нестерпимой. Чёрный рубин на кольцах потрескался, но это осталось незамеченным Азимом.
— Говорил же, — злорадствовал Расим, — защита Чёрного рубина не будет долгой. Но не волнуйся, — зло-заботливо ухмыльнулся он, — твоя смерть будет мучительно долгой.
Колдун усилил воздействие на Азима, но вдруг на него напал тёмно-синий птенец. Он хотел вонзить в колдуна когти, но они сгорели из-за огненного щита, причинив мучительную боль птенцу. Расим дёрнул рукой, и импульс отбросил птенца. Несмотря на боль, птенец встал на ноги и снова хотел наброситься на колдуна, но Расим пресёк его попытку новым импульсом — птенца отбросила подальше к стене.
— Не заставляйте меня убивать вас! — рассерженно сказал Расим, повернувшись к сёстрам птенца. — Вы мне ещё нужны.
Пламенный взгляд Расима заставил двух птенцов (сестёр) опустить головы и попятиться.
Тем временем, Азим встал и поднял свой меч. Несмотря на боль, он хотел довести дело до конца.
Расим повернулся к нему совершенно спокойным, каменным взглядом и начал метать в него огненными шарами. Азим отражал их, либо с трудом уворачивался от них.
Из-за тщетных попыток сжечь Азима огненными шарами, пламя в аудиенц-зале снова разбушевалось. Однако это не волновало Расима. Он был близок к своей цели, так как защита Азима слабела и ему было всё сложнее и сложнее отражать его огненные удары. Расим решил покончить с наглым юнцом, направив на него новый поток пламени. Он согнул руки, приготовился, как вдруг на него снова набросился тёмно-синий птенец. Расим в ярости отбросил птенца и захотел исполнить задуманное…
В это время, когда птенец напал на колдуна, Азим решил бросить меч в Расима. Он занёс руку за голову и почувствовал неожиданную лёгкость. Он посмотрел на свою руку и, к своему изумлению, обнаружил, что от его меча остались лишь рукоять, да пядь клинка. Из-за большого количества отражённых огненных шаров клинок, наконец, расплавился. Не растерявшись, Азим всё равно бросил остаток меча на Расима. Тот бесстрастно махнул рукой и импульс отразил бросок. Остаток меча вонзился в обугленный брус на потолке.
Расим со злонамеренной ухмылкой исподлобья посмотрел на Азима, согнул руки и вдруг услышал громкий треск над головой. Этот треск сверху раздавался несколько раз с перерывами, но он не придал этому никакого значения. Теперь же Расим резко бросил взгляд наверх. Что-то пыталось ворваться внутрь сверху. Расим с подозрением отошёл назад к колонне, создал в правой ладони зеленовато-голубой огненный шар и приготовился…
Азим тоже отошёл назад, подумав, что это может ломиться Рудоба. И тут раздался новый громкий треск и полыхающий потолок начал рушится. Упали несколько колонн, а за ними и горящие балки.
Потолок частично обрушился. Расим, отскочив от колонны, в замешательстве хотел покинуть это место. Он побежал к правому выходу, несмотря на преграждающий путь пламя.
Раздался ещё один треск и потолочное окно провалилось вниз. Обломки балок сбили несколько колонн и повалили Расима.
Надеясь, что огненный щит защитил его, Расим попытался встать, но не смог. Он посмотрел по сторонам и только заметил, как огонь пожирает аудиенц-зал. И чем больше становилось пламя, тем больше рос его аппетит.
Расим через плечо посмотрел наверх и увидел пролом на месте окно, а над проломом кружились чёрный и белый симурги.
— Как ты выбрался? — удивился Расим и с досадой вспомнил. — Нигора, — проворчал он со злостью.
Пламя ревело совсем рядом, и скоро огонь поглотит весь дворец и вдруг Расима переклинило.
— Отец, — негромко проговорил он.
Нужно спасти картину, спрятанную в нише стены его бывшего рабочего кабинета. Он снова попытался встать, но не смог. Оглянувшись, Расим заметил, что его ноги завалены под обломками. Расим сбил обломки со своих ног импульсом. Освободившись, он всё равно не смог встать. Его нога была сломана и боль только сейчас дала о себе знать. Огонь подкрадывался к нему самому всё ближе и ближе, потому Расим решил поползти. Он снова повернулся к двери и в отчаянии потянулся к ней рукой, но не смог сдвинуться. Торчащая берцовая кость не позволяла ему сдвинуться и на пядь.
Расимом овладело полное отчаяние и сожаление. Это был конец. Осознание провала горько отразилось на его разочарованном лице.
— Прости меня, отец… — со слезами в глазах прошептал Расим…
В это время в пылающий зал залетела Рудоба. Она посмотрела на Азима, заметила своих птенцов и перевела
