«работягам» — рабам, чью силу, здоровье и труд господа использовали для работ на плантациях и лесопилке. Бойцовые рабы, которые на невольничьих рынках ценились гораздо дороже, всегда считали «работяг» бессловесной скотиной, в отличие от тех, кто умеет держать в руках оружие. И сейчас этот парнишка продолжает мнить себя выше, главнее, чем остальные. Я устало вздыхаю. Пройдет немало времени, прежде чем бывшие рабы по-настоящему почувствуют себя свободными, достойными, равными друг другу людьми.
Но пока достаточно и того, чтобы они подчинялись приказам.
— Где сам Жало?
— Пошел вздремнуть. Разбудить?
— Не надо. Спасибо за службу, бойцы.
Парни гордо расправляют плечи и сдержанно кивают. Но не успеваю я дернуть поводья, как один из них окликает меня.
— Эй, Вепрь! А долго нам тут околачиваться?
Я хмурюсь, чуя в вопросе скрытую опасность. До сих пор я был их вожаком и привык к беспрекословному послушанию. Однако теперь, когда за воротами маячит вольная воля, парням все труднее сдерживать бурлящую в жилах кровь и нести скучную службу в дозоре. Пока еще они чувствуют над собой мою власть, однако кто им запретит вырваться из-под контроля и восстать против приказов? Они не давали присягу ни мне лично, ни городу…
— На днях вас сменит другой отряд. А до тех пор — вы подчиняетесь приказам Жало.
Я говорю тоном, не терпящим возражений, выжидаю многозначительную паузу и на всякий случай добавляю:
— За дезертирство — смерть.
Надеюсь, если у парней и зудели поджилки сбежать при первой возможности, то впредь они крепко призадумаются, стоит ли нарушать дисциплину.
— А… что будет с нами дальше? — осторожно интересуется дозорный.
— В ближайшие месяцы — вы останетесь в войсках ополчения. Нам нужен каждый меч, способный разить врага. Кастаделла — лишь первый город, отменивший рабство, но пока единственный. Наша борьба продолжается. В дальнейшем, если захотите, перейдете на службу в муниципальные патрульные отряды.
Оставив парней обдумывать услышанное, я пришпориваю задремавшую было лошадь и продолжаю объезд города, начатый накануне вечером. Насилие, грабежи, убийства господ из мести и прочие беспорядки должны прекратиться как можно быстрее — и для этого я пытаюсь организовать мелкие отряды у каждого поместья, и не забывать о границах города.
У меня есть всего два дня, прежде чем в Сенате возобновятся заседания.
Но хватит ли сил?
====== Глава 52. Семена горечи ======
Комментарий к Глава 52. Семена горечи глава пока не бечена
Утро началось с пронзительных детских криков. Едва разлепив глаза, я долго пыталась сообразить, что со мной и почему мое тело ноет, будто его побили палками, а в груди разлилась свинцовая тяжесть. А когда вспомнила, то почувствовала себя еще хуже: увы, вчерашний день не приснился мне в кошмарном сне. Смерть Диего, предательство Джая, ненависть Изабель — вот почему сегодня мне никак не хотелось просыпаться.
Звуки из детской не оставляли сомнений в том, что Габи и Сандро отчаянно мутузят друг друга подушками. Похоже, смерть отца успела всего лишь за ночь изгладиться из их памяти, а обычные детские развлечения, включая вечные ссоры между братом и сестрой, не теряли для них значимости.
К счастью, Лей и Сай все еще не покинули меня. Я заставила себя подняться с постели, с помощью служанок привела в порядок себя и детей и спустилась в столовую. Нейлин выглянула из кухни с озабоченным лицом, озарившимся, впрочем, доброй улыбкой при виде меня и малышей. Спохватившись, она засуетилась, раздавая кухонным служанкам распоряжения накрывать на стол.
— Донна Изабель еще не просыпалась? — осведомилась я.
— Проснулась еще до рассвета и ушла в усыпальницу, — вздохнула Нейлин. — Ни крошки не съела, изведет себя вконец…
Я вспомнила себя в то время, когда боль от потери ребенка не оставляла меня ни днем, ни ночью. Нейлин права: едва ли в нынешнем состоянии Изабель способна думать о чем-то еще, кроме собственного горя.
— Хорхе не объявлялся?
— Нет, госпожа, — сокрушенно качнула головой Нейлин и взглянула на меня с неприкрытой тревогой. — Что теперь с нами будет? В доме остались только женщины и дети, а во дворе бродят вооруженные вояки!
Я скосила глаза на Габи: притихшая дочка навострила уши, прислушиваясь к разговору.
— Все наладится, Нейлин, — пообещала я и ободряюще улыбнулась. — Мы в безопасности, уверяю тебя.
Мы с детьми заняли привычные места за столом, друг напротив друга. Место Диего по левую руку от меня пустовало, как и место Изабель между двумя высокими детскими стульчиками. Я украдкой поглядывала за тем, как малыши управляются с завтраком. Судя по сосредоточенному личику Габи и сведенным к переносице светлым бровкам, она уже обдумывала для меня ворох непростых вопросов. Увы, они не заставили себя ждать.
— Мамочка, а где бабушка Изабель?
— Она… ушла навестить твоего папу, милая.
Габи проглотила кусочек нежнейшего омлета, взбитого на свежих сливках, и задумчиво облизнула вилку.
— Бабушка тоже хочет умереть, чтобы никогда больше не проснуться, как папочка? — расстроенно заключила она.
Невинный детский вопрос заставил меня горестно вздохнуть. Не сомневаюсь, что именно этого Изабель и желала, похоронив своего последнего сына…
— Нет, милая, бабушка этого не хочет. Просто она хочет побыть с твоим папой.
Габи слегка успокоилась, но, помолчав немного, огорошила меня новым вопросом:
— Мамочка, а нас тоже убьют, как папу?
— Убьют? — растерялась я. — С чего ты это взяла, Габи?
— Вчера после ужина я искала Вуна, чтобы он покатал меня на пони. Но не нашла его, а во дворе ходили люди с большими мечами! Сай сказала, что нам больше нельзя гулять в саду, иначе нас могут убить, как папу.
— Нет, милая, нас не убьют, — твердо заявила я. — Мы ведь не сделали никому ничего плохого.
— А папочка сделал? — широко раскрыв глаза, тихо спросила Габи. — Бабушка Изабель сказала, что его убили плохие люди.
Я набрала в грудь воздуха и потерла виски, что вновь запульсировали тупой болью. Как объяснять ребенку простыми словами непростые вещи, если я и сама путалась в том, кто прав, а кто виноват?
— Папочка погиб случайно, Габи.
— Он порезался мечом? — не унималась моя любознательная девочка.
— Скорее, по неосторожности наткнулся на чужой меч.
Кажется, Габи удовлетворилась ответом, и я облегченно потерла напряженную шею.
— Мамочка, а где Джай?
Имя ударило меня под дых, на мгновение лишило дара речи. Я до боли закусила губу, чтобы загнать обратно предательские слезы, выступившие на глазах.
— Джай… больше не придет.
— Почему? — изумилась Габи.
— Ай! — поддержал ее Сандро и хлопнул вилкой о тарелку.
— У него теперь другой дом. А теперь давайте-ка не будем расстраивать Нейлин: она может
